Конгрегация по делам посвященной Богу жизни и обществ апостольской жизни
Новому вину нужны новые мехи
Посвященная Богу жизнь после II Ватиканского Собора: вызовы, которые еще предстоит принять
Основные ориентиры
«Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут; но вино молодое надобно вливать в мехи новые»
(Мк 2,22)
Введение
27-30 ноября 2014 года Конгрегация по делам Институтов посвященной Богу жизни и Обществ апостольской жизни провела Пленарную Ассамблею на тему: «Новому вину нужны новые мехи. Посвященная Богу жизни 50 лет спустя после Lumen gentium и Perfectae caritatis». Эта Ассамблея со вниманием рассмотрела тот путь, который прошла посвященная Богу жизнь после Собора, и попыталась в целом осмыслить вызовы, еще стоящие перед нею.
Настоящий документ – плод работы Ассамблеи и последующих размышлений, рождавшихся из многочисленных встреч между монашествующими и всеми, ведущими посвященную Богу жизнь, из всех уголков земли, проходивших в Риме, близ Святого Престола в Год Посвященной Богу жизни.
После II Ватиканского Собора Учительство Церкви проявляло неизменное внимание к жизни людей, посвятивших себя Богу. В частности, данная Конгрегация предложила важные и ценные ориентиры, опубликовав документы Potissimum institutioni (1990), «Братская жизнь в общине» (1994), «Вновь начать путь от Христа» (2002), «Faciem Tuam» (2008) и «Сущность и миссия братьев-монашествующих в Церкви» (2015). Нынешний документ – продолжение пути «евангельского распознавания, когда мы — в свете Духа — пытаемся понять «призыв Бога, обращенный к нам в определенной исторической ситуации»[1]: ведь именно в ней и через нее те, кто в наше время посвящает себя Богу, должны «принять этот призыв: выйти за пределы личного удобства и найти мужество добраться до всех периферий, где нуждаются в свете Евангелия»[2].
Необходимо усилие церковного распознавания, благодаря которому посвященные Богу люди смогут сделать новый шаг на пути воплощения идеалов и учения в жизни: в системах, структурах, служении, отношениях и языке. Папа Франциск настаивает на необходимости постоянно сверять их соответствие с действительностью: «Действительность выше идеи (…). Она просто есть, а идея вырабатывается. Между ними должен существовать постоянный диалог, в котором важно избегать отделения идеи от реальности. Очень опасно жить в царстве голых слов, образов, софизмов»[3].
Но и в этом большом и многостороннем процессе accomodata renovatio, происходящем после Собора, посвященная Богу жизнь постоянно сталкивается с вызовами, которые ей еще только предстоит принять, причем она должна сделать это «решительно, обладая ясным видением будущего»[4]. Потому настоящий документ предлагает выявить также некоторые неуместные практики, процессы, зашедшие в тупик, и поставить конкретные вопросы по поводу структуры взаимоотношений, управления и формации, то есть реальной основы евангельской формы жизни, избранной теми, кто посвящает себя Богу. Цель документа — бесстрашно испытать мехи и найти те, что способны сохранять новое вино, которое Дух продолжает даровать Своей Церкви; а также побудить к началу осуществления конкретных перемен, как тех, что можно совершить в краткий срок, так и долгосрочных.
I. Новому вину – новые мехи
Слова Иисуса
1. Есть одно изречение Господа, которое способно стать светильником для посвященной Богу жизни, помочь принять вызовы нашего времени и продолжить курс обновления, которого чаял II Ватиканский Собор: «Новое вино надобно вливать в новые мехи» (Мк 2, 22). Эти мудрые слова Господа мы находим во всех синоптических Евангелиях, и все они приводят их в контексте начала общественного служения Иисуса. У евангелиста Марка они являются ответом на первые провокации и нападки фарисеев Капернаума на свободу и независимость Иисуса (Мк 2, 18-22). Матфей приводит их несколько позже, желая подчеркнуть пророческий смысл первенства милосердия в словах и жестах Господа (Мф 9, 16-17). Лука еще более точен, подчеркивая невозможность диалога с ветхим образом мыслей (Лк 5, 36-39). Он замечает, что заплата берется от новой одежды (уже сшитой. Тогда как для Матфея это заплата из небеленой ткани) и пришивается к старой, что приносит наносит двойной ущерб (см. Лк 5, 36). И Евангелист прибавляет еще одну фразу, тоже полную смысла: «Никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: «Старое лучше» (Лк 5, 39).
Для всех трех синоптиков важно подчеркнуть новизну стиля Иисуса, Который, открывая миру милосердный Лик Отца, уходит от привычных религиозных схем. Прощать грехи и принимать каждого человека вместе с тайной его страдания – это нечто совершенно новое. И эта новизна выбивает почву из-под ног тех, кто привык к простому повторению схемы, в которой все предусмотрено и предписано. Такой подход, как у Иисуса, не только создает неудобство, но и с самого первого момента вызывает отторжение. Стиль, который избрал Иисус для провозглашения Царства Божия, основан на законе свободы (см. Иак 2, 12). Он позволяет по-новому вступать в контакт с людьми и конкретными ситуациями. Этот стиль имеет как бы цвет и вкус нового вина, которое может прорвать старые мехи. Этот образ ясно говорит, что институциональные, религиозные и символические формы должны делаться все более и более гибкими. Без необходимой гибкости никакая форма, какой бы почтенной она ни была, не сможет ни выдержать напора живой жизни, ни ответить на вызовы истории.
2. Сравнение, которое использует Иисус, очень просто и вместе с тем требовательно. Мехи, о которых говорит эта короткая притча, — нечто вроде сосуда из мягких кож, способных еще больше расширяться, давая дышать молодому вину, которое находится в процессе постоянного брожения. Если мехи высыхают и становятся жесткими, ветшают, они больше не могут выдержать давления молодого вина, прорываются сами и губят вино. Евангелист Иоанн тоже обращается к метафоре нового вина (Ин 2, 10) в рассказе о Кане Галилейской, чтобы показать пророческую новизну Благой Вести. Так доброе вино и молодое вино становятся символом образа действий и учения Иисуса, которые не вмещаются в старые мехи жестких религиозных схем, неспособных открыться новым обетованиям. Когда евангелист Лука говорит, что старое вино лучше (chrestòs), он явно имеет в виду привязанность фарисеев и начальников к стандартным и устаревшим схемам прошлого. Но не только это: христиане второго поколения должны были помнить об этой тенденции закрываться от новизны Евангелия. Риск поддаться искушению и вернуться к старому стилю, к миру, замкнутому в своих убеждениях и привычках, всегда существует. В истории Церкви мы с самого начала постоянно замечаем склонность тактически приспосабливаться, лишь бы уклониться от призыва к постоянному обращению сердца.
Слова Господа помогают нам осознать этот вызов, который несет в себе новизна, требующая не только принятия, но и распознания. Необходимо создавать структуры, действительно способные вместить богатство и новизну Евангелия, чтобы мы могли воплощать его в служении всем, при этом сохраняя качество и вкус вина. Молодое вино должно бродить, дышать в своих мехах, чтобы созреть и чтобы можно было наконец вкусить его самим и угощать других. То же самое относится к образу одежды и заплаты: невозможно вырезать кусок ткани из новой одежды, чтобы залатать старую и изношенную. Если сделать так, то старая ткань от натяжения порвется, и новая заплата окажется бесполезна.
3. Евангельскую весть невозможно свести к чисто социологическому аспекту. Речь идет о духовных ориентирах, которые всегда остаются новыми. Чтобы представить себе способы пророческого и харизматического последования Христу, воплощать его должным и иногда, возможно, неожиданным образом, нужно иметь открытый ум. Целый ряд новых служений, которые осуществляются вне привычных схем прошлого, должен быть принят в новые институциональные структуры. Эти структуры должны действительно соответствовать ожиданиям людей и вызовам времени. Обновление, неспособное изменять структуры (а не только сердце), не может привести к подлинным и жизнеспособным изменениям. Никогда нельзя забывать, что простое принуждение, с какой бы благой целью оно ни применялось, вызывает отторжение и неприятие. А неприятие угашает воодушевление, рождаемое новизной, которую следует не просто терпеть, но проживать до глубины.
Если применить этот евангельский критерий к тому, что пережила Церковь в момент благодати — на II Ватиканском Соборе, — то мы в самом деле вправе говорить о новом вине. Действием Святого Духа Церковь – Божий виноградник – оказалась способной собрать духовную жатву, в которую все внесли свою щедрую лепту. Всем нам посчастливилось быть свидетелями исполненных жизни начинаний и опытов обновления, которые нашли выражение, в том числе, в новых методах катехизации, в новых образах святости и братской жизни, в новых структурах управления, в неожиданных богословских течениях, в новых формах солидарности и служения и пр. Это подлинный урожай, обильный и благословенный, и мы с благодарностью принимаем его. И все же все эти знаки обновления, новые формы сосуществуют (хотя и это нормально) со старыми, сакрализованными и закостеневшими обычаями. Эти обычаи своей жесткостью и неспособностью применяться к новым обстоятельствам часто препятствуют обновлению и трудно совмещаются с ним, ибо оно требует постоянного становления. Такое сосуществование стилей порождает конфликты, иногда очень жестокие, а конфликты в свой черед – взаимные обвинения в том, что другой – не «отличное вино» (см. Песн 7, 10), а «вино, полное смешения» (Пс 74, 9). Некоторые даже готовы считать других «дикими гроздами» (Ис 5, 2) только потому, что они по их мнению изменяют тому, что от века установлено и привычно. Однако все это не должно нас удивлять, а уж тем более – обескураживать. Невозможно точно определить, какие структуры способны на истинное обновление, не пережив длительного времени осмысления, неудач, крушений, неизбежных на этом пути. Подлинные и глубокие перемены никогда не происходят автоматически.
В целом же нам следует учитывать наличие немалого сопротивления и даже некоторых идущих вспять процессов. Справедливо будет признать, что за этим сопротивлением отнюдь не всегда стоит злая воля или дурное намерение; хотя спустя больше 50 лет после закрытия Собора пора понимать, что следовать животворным веяниям Духа нелегко и болезненно, потому что они все время беспокоят и побуждают к движению. Это, конечно, касается в том числе посвященной Богу жизни и ее «сезонов», более или менее плодотворных, смотря по ее ответам на побуждения Святого Духа.
Послесоборное обновление
4. Чтобы смотреть вперед и продолжать идти, следуя духу обновления, который принес с собой Собор, может быть, полезно обернуться на историю, ибо она способна в какой-то степени высветить дальнейший путь. Осознание того, что мы пережили за эти полвека, тем более необходимо, если мы хотим принять призыв, заключенный в словах и действиях Папы Франциска.
II Ватиканский Собор ясно поставил задачу accomodata renovatio жизни и норм институтов посвященной Богу жизни, «в соответствии с требованиями нашего времени»[5]. Отцы Собора заложили богословский и экклезиологический фундамент для такого обновления, особенно в 6 главе догматической Конституции Lumen gentium[6]. В декрете Perfectae caritatis они предложили некоторые указания и практические ориентиры для духовного, церковного, харизматического и институционального обновления посвященной Богу жизни. Кроме этого документа о практических следствиях обновления, значительных для посвященной жизни, говорилось только в Конституции Sacrosanctum Concilium и в декрете Ad gentes.
Теперь, по прошествии полувека мы можем с определенным чувством удовлетворения признать, что плоды, принесенные соборным образом мыслей, оказались особенно обильными в посвященной Богу жизни. Стиль общения и деятельности, основанный на совместном распознавании и неустанном поиске, породил на свет прекрасные начинания и очень эффективные методы. Первым шагом на пути этих глубоких изменений стали перемены в самосознании посвященной Богу жизни. До Собора со всеми своими структурами и видами деятельности она представляла собой некую компактную и оперативную силу для исполнения миссии воинствующей Церкви, которая находится в неизменном противостоянии миру. Теперь, на этапе, когда Церковь открылась миру и хочет вести с ним диалог, посвященная Богу жизнь ощутила потребность прежде всего осмыслить саму эту новую систему координат в отношениях между Церковью и миром. Это одна из тем, которые Собор, созванный святым Папой Иоанном XXIII, поставил очень решительно, с силой, способной воодушевлять и преобразовывать. Следуя этой линии диалога и готовности принимать, посвященная Богу жизнь не уклонялась от риска, заключенного в этой авантюре, которой является открытость миру, желание понять его и служить ему. Чтобы иметь возможность конкретно воплощать новое отношение и новый образ присутствия в современном мире, основанный на доверии, посвященная Богу жизнь использовала все свои харизмы и свое духовное наследие, будучи готовой отважно следовать новыми путями и подвергаться риску.
5. Надо отметить, что в эти пятьдесят лет, прошедшие после Собора, институты посвященной Богу жизни всеми силами старались ответить на его призыв. Эти попытки обновления были особенно самоотверженными и творческими в первые три десятилетия после Собора. Они делались и дальше, хотя в более медленном ритме, несколько утратив первоначальную динамику. Были созданы новые нормативные тексты и новые формы институтов, — как ответ, во-первых, на побуждения самого Собора, во-вторых – на появление нового Кодекса канонического права (1983). Каждая монашеская семья и каждая община постаралась глубоко переосмыслить и заново прочесть «первоначальную духовную интуицию своего института»[7]. Этот труд имел две главных цели: остаться верными и сохранить «образ мыслей и цели основателей»[8], но вместе с тем «бесстрашно возрождать присущие их основателям дерзновение, творческое начало и святость как сегодняшний ответ на знамения времени, являющиеся в современном мире»[9].
Усилия, которые были сделаны для того, чтобы заново осмыслить свою сущность, стиль жизни и соответствующую им миссию в Церкви, породили поиск новых путей формации, соответствующих характеру и харизме каждой монашеской семьи. Много было сделано и в том, что касается структур управления, в том числе экономического, и в том, что касается разных видов деятельности: были предприняты попытки адаптировать их к «существующим физическим и психологическим данным членов института… к потребностям апостольской работы, к требованиям культуры и разного рода социальных и экономических условий»[10].
6. Этот краткий обзор истории последних пятидесяти лет заставляет смиренно признать, что посвященная Богу жизнь постаралась освоить горизонты, намеченные Собором, горячо, дерзновенно и творчески. Мы можем только искренне благодарить Бога и друг друга за весь пройденный путь.
На этом пути, требовавшем труда и великодушия, большой опорой стало для нас в последние десятилетия учительство Верховных Понтификов. Своими текстами и участием они постоянно помогали вырабатывать новые точки зрения, нащупывать новые тропы, мудро и с глубоким чувством Церкви выбирать новые способы присутствия в мире и служения, неизменно внимая тому, что велит Дух. Апостольское обращение Vita consecrata (1996) имело особенно важное богословское, экклезиологическое и направляющее значение, поскольку объединило и утвердило лучшие плоды послесоборного обновления.
Этот документ особенно глубоко осветил смысл созерцания и основополагающую связь с тайной Пресвятой Троицы: «Посвященная Богу жизнь – это возвещение того, что Отец через Сына в Святом Духе изливает Свою любовь, благость и красоту. Ведь «монашеское состояние (…) особым образом являет первенство Царства Божия по отношению ко всему тварному и радикальность его требований. Кроме того, оно свидетельствует всем людям о неизреченном величии Христа Царя и бесконечной силе действия Святого Духа, творящего чудеса в Своей Церкви» […]. Так, посвященная Богу жизнь становится одним из конкретных следов, которые Пресвятая Троица оставляет в истории, чтобы люди могли познать притягательность Божественной красоты и тоску по ней»[11]. Иными словами, посвященная Богу жизнь становится исповеданием Троицы, когда перед ней встает вызов, заключенный в совместной жизни братьев (сестер): «ибо те, кто посвящает себя Богу, пытаются жить во Христе, имея одно сердце и одну душу (Деян 4, 32)»[12]. Это уподобление Троице требует единства и экуменического духа, выражающегося в молитве и свидетельстве вплоть до мученичества; Она — путеводная звезда для всех монашествующих и посвятивших себя Богу: «Молитва Христа Отцу перед Страстями о том, чтобы ученики пребывали в единстве (см. Ин 17, 21-23), продолжается в молитве и действиях Церкви. Разве могут те, кто посвятил себя Богу, не участвовать в этом?»[13].
Так, труд и благоразумное руководство данной конгрегации (инструкции, послания, предложения, ориентиры), периодическое осмысление проблем, давала возможность настойчиво продолжать воплощение замыслов Собора, сохраняя верность сути и миссии посвященной Богу жизни, благодаря совместному размышлению и пророческому дерзновению.
Однако все это не значит, что мы умалчиваем о недостатках и неудачах; их необходимо признать и назвать, чтобы начатый путь не только продолжался, но стал еще решительнее, сочетая в себе верность и творческий подход. Поэтому видеть новые ситуации, в которых посвященная Богу жизнь призвана действовать и воплощаться, нужно реалистически.
Новые пути бросают вызов
7. Богатство и многообразие служений, существующих в посвященной Богу жизни, в последние десятилетия претерпели глубокую реорганизацию, как в силу экономической, социальной, политической и научно-технической эволюции, так и из-за вмешательства государства во многие сферы, исторически бывшие сферами деятельности монашествующих. Это постепенно меняло отношения между монашествующими и другими людьми, а также положение самих монашествующих. Тем временем новые, до сих пор неизвестные, непредвиденные и насущные нужды породили новые требования, которые до сих пор оставались без ответа, а ныне требуют от посвященной Богу жизни во всех ее формах подлинно творческой верности.
Новые виды бедности взывают к совести тех, кто выбирает посвященную Богу жизнь, и требуют от харизм, сложившихся исторически, новых форм ответа на новые ситуации и помощи новым категориям людей, выброшенных историей. Результатом этого стал настоящий расцвет новых форм присутствия и служения на перифериях жизни. Необходимо сказать и о развитии добровольческих инициатив, в которых участвуют и монашествующие, и миряне, и мужчины, и женщины, в сотрудничестве, которое несет в себе «возможность новых апостольских начинаний»[14], чтобы «легче было ответить на главные вызовы нашего времени, благодаря гармоничному созвучию разнообразных харизматических даров»[15]. Такое соучастие стало возможным благодаря переосмыслению наших общих истоков — крещения, — соединяющих всех учеников Христа, призванных объединить все свои силы и способности своего воображения, чтобы сделать этот мир хоть немного лучше и пригоднее для жизни.
Многие конгрегации, особенно женские, избрали своим приоритетом основание общин в молодых Церквах, и вместо привычных ситуаций (почти исключительно монокультуры) оказались перед вызовом сосуществования разных культур. Так возникло немало интернациональных общин, которые для некоторых институтов стали первым смелым опытом выхода за свои обычные географические и культурные границы. Многие на пути своего служения оказались в незнакомом контексте, иногда в местах, где сосуществуют несколько религий. Нередко новые общины возникали в сложной обстановке, подвергались угрозе насилия в самых разных его формах. Этот опыт привел к глубоким изменениям в общинах: к необходимости принять культурные различия между братьями/сестрами, к появлению совершенно новых моделей Церкви и стилей духовной жизни. Такого рода «исход», как и следовало ожидать, поставил под вопрос традиционные схемы формации, которые оказались непригодными для новых призваний и нового культурно-исторического контекста. Разумеется, все это – огромное богатство, но вместе с тем и источник напряженности, иногда приводящей к разрывам в конгрегациях, не обладающих большим опытом миссионерской работы.
8. Присущая нашему времени эволюция общества и культур, а также быстрые, значительные, неожиданные и иногда хаотические изменения тоже постоянно ставят посвященную Богу жизнь перед вызовами. Это требует все новых ответов, и эти требования возникают как раз тогда, когда новые модели, создавшиеся после Собора, тоже терпят кризис. Один из признаков этого кризиса – очевидная усталость. Надо признать, что иногда мы становимся свидетелями подлинной неспособности перейти от обычного администрирования (менеджмента) к руководству, которое оказалось бы на высоте новых условий и обстоятельств, требующих благоразумных и согласованных действий. Конечно, это непростая задача – отойти от привычного управления знакомыми вещами и научиться направлять людей к целям и идеалам с убежденностью, способной вызывать их доверие. Для этого недостаточно довольствоваться стратегиями, направленными просто на выживание; это требует свободы, энергичного участия в происходящих процессах, как постоянно напоминает Папа Франциск. А главное – посвященная Богу жизнь все больше нуждается в служении руководителей, способных пробуждать подлинную коллегиальность, подлинную энергию сотрудничества. Только объединение усилий даст возможность совершить этот переход к следующему этапу терпеливо, благоразумно и с ясным видением будущего.
Надо сказать, что со временем некоторые узлы затянулись лишь еще больше и все сильнее парализуют посвященную Богу жизнь и ее институты. Ситуация быстрых перемен опасна тем, что вынуждает жить тем, что срочно, насущно для данного момента, а значит, терять из виду горизонт. Иногда кажется, что посвященная Богу жизнь почти целиком уходит в решение повседневных задач или в попытки выжить. Такое поведение перед лицом действительности обесценивает образ жизни, который на самом деле исполнен смысла и способен быть пророческим свидетельством.
Постоянные заботы только о повседневных делах, которые кажутся все более насущными и неотложными, отбирают гораздо больше сил, чем мы обычно думаем. Тут есть риск полностью сосредоточиться на разрешении проблем и потерять из виду более широкие ориентиры. Усталость, которая при этом неизбежна, гасит харизматический импульс, данный Собором. Важнейшая задача обновления и творчества уступает место какому-то безысходному застою, причем именно тогда, когда мы призваны со всем великодушием искать новые выходы. Во многих случаях страх лишает силы и жизнеспособности пророческое служение[16], к которому посвященная Богу жизнь призвана в Церкви ради блага всего человечества.
9. На этом месте пути полезно и необходимо остановиться, чтобы оценить качество и зрелость нового вина, которое образовалось за длительный период послесоборного обновления, а также чтобы задать себе некоторые вопросы. Первый касается совместимости и связности между давно существующими структурами, организациями, ролями, стилями, и теми, что возникли в последние годы в ответ на требования Собора[17]. Второй вопрос – способны ли инструменты посредничества (мехи), существующие сейчас в посвященной Богу жизни, вместить очевидную новизну и способствовать ее постепенному преобразованию (наподобие постоянно бродящего вина) в нечто действительно устойчивое и жизнеспособное. Наконец, стоит спросить себя, является ли то, что мы вкушаем сами и чем угощаем других, действительно новым, насыщенным вином, или, несмотря на наши благие намерения и похвальные усилия, это, скорее, вино разбавленное из желания как-то нейтрализовать кислый вкус, который объясняется неудачным урожаем или дурно обрезанной лозой.
Эти вопросы необходимо задавать себе просто и смело, не поддаваясь комплексам вины, которые лишь еще больше парализуют. Нам надо найти время, чтобы вместе подумать и осознать, что происходит с мехами нашей посвященной Богу жизни. Надо выяснить, каково качество нового вина и доброго вина, а не взваливать на себя бремя вины или обвинять друг друга. Это вино, которое мы должны с любовью хранить, должно быть разлито на радость всем, особенно самым бедным и малым.
Не надо бояться искренне признать, что, несмотря на целый ряд изменений, старая система институтов с трудом уступает дорогу новым моделям. Та совокупность моделей и языков, ценностей и обязанностей, то церковное самосознание и духовность, к которым мы привыкли, возможно, дали еще недостаточно простора для того, чтобы на опыте опробовать парадигму, рожденную соборным вдохновением и практикой последних десятилетий, и дать ей устояться. Мы переживаем этап необходимой, требующей терпения переработки всего того, что составляет идентичность и наследие посвященной Богу жизни внутри Церкви и перед лицом истории. И мы должны также видеть и верно понимать то упорное сопротивление, которое так долго было неявным, а теперь стало совершенно очевидным и во многих случаях является проявлением потаенного чувства фрустрации. Некоторые аспекты посвященной Богу жизни, возможно, еще значимые с точки зрения статистики и присутствия в обществе, свидетельствуют о неспособности к восприятию знаков нового: привыкнув к вкусу старого вина, умиротворенные давно испытанными моделями, мы лишаемся готовности к любым переменам, кроме самых незначительных и не затрагивающих существа.
10. Итак, кратко описав состояние, в котором находится посвященная Богу жизнь в настоящий момент, мы хотели бы сказать о некоторых видах сопротивления и непоследовательности, но правдиво и беспристрастно. Мы не можем медлить, когда перед нами стоит задача общими усилиями осмыслить, какие именно узлы нужно развязать, чтобы выйти из паралича и преодолеть страх перед будущим. Но мы хотим не только назвать по имени все то, что блокирует рост и движение обновления, характерные для посвященной Богу жизни, но и предложить некоторые критерии, способные помочь не поддаться страхам и опасениям. Мы постараемся дать некоторые рекомендации относительно путей формации, затем некоторые юридические указания, важные для того, чтобы двигаться вперед, а также некоторые советы по поводу функций власти, дабы последняя действительно служила возрастанию подлинного диалога и духа общения в братской жизни. Поэтому нам кажется необходимым уделить особое внимание еще двум важным для посвященной Богу жизни аспектам: формации и общности имущества.
Фундаментом всякого пути, тем более пути посвященных Богу, нам кажется, является стремление к святости, немыслимое без возрождения жажды жить по Евангелию и служить Царству. Дух Воскресшего, Который продолжает обращаться к Церкви и воодушевлять ее, побуждает нас идти этим путем. И Папа Франциск поощряет нас к этому: «Новому вину – новые мехи. Что несет нам Евангелие? Радость и новизну. Новизну и еще раз новизну; новому вину нужны новые мехи. Не надо бояться менять вещи, следуя закону Евангелия. Поэтому Церковь просит всех нас совершить некоторые перемены. Она просит нас оставить устаревшие структуры, — они стали бесполезны, — и взять новые мехи, евангельские. Евангелие – это новизна! Это праздник! Только обновленное и радостное сердце может в полноте прожить Евангелие. Нужно дать простор закону Блаженств, радости и свободе, которые приносит нам Благая Весть. Да поможет нам Господь не остаться пленниками, да ниспошлет дар радости и свободы, заключенный в Евангелии»[18].
II. Вызовы, которые пока остаются открытыми
11. Сопротивление переменам, о котором говорит Иисус (ибо «старое лучше», см. Лк 5, 39), — явление, свойственное любому аспекту человеческой деятельности и любой культурной системе. Смысл евангельской притчи о пшенице и плевелах (Мф 13, 25-30) и о неводе, в который попадается хорошая и худая рыба (Мф 13, 47-48), в том, что благие дела часто перемешаны с неблаговидными. Это не должно удивлять, но должно быть поводом к бдительности, к тому, чтобы учиться видеть ограничения и слабости, тормозящие процессы, которые необходимы для подлинного и достоверного свидетельства.
Всякая стабильная система склонна сопротивляться переменам и делать все возможное, чтобы удержать свою позицию, иногда скрывая несоответствия, иногда пытаясь сочетать новое, и старое, иногда – отрицая реальность и всякого рода трения якобы во имя согласия, которое на самом деле фиктивно, а то даже прикрывая свои истинные цели поверхностными усовершенствованиями. К сожалению, за примерами такого чисто формального согласия и приятия, без внутреннего обращения, далеко ходить не надо.
Призвание и идентичность
12. Мы должны со здоровым реализмом констатировать, во-первых, тот факт, что многие по-прежнему оставляют посвященную Богу жизнь. Очень важно понять главные причины такого решения, которое нередко принимается спустя долгое время после завершения начальной формации, принесения обетов, рукоположения, иногда даже в весьма почтенном возрасте. Это явление наблюдается во всех культурных и географических контекстах.
Надо ясно сказать, что совсем не всегда дело в аффективных кризисах. Ведь сами эти кризисы часто оказываются отдаленными последствиями разочарования в братской жизни, в которой человек не почувствовал подлинности. Разрыв между провозглашаемыми ценностями и теми, которыми члены общины живут на самом деле, может стать причиной настоящего кризиса веры. Стресс, вызываемый постоянным исполнением срочных задач, важность которых часто преувеличивается, рискует стать препятствием для глубокой духовной жизни, которая была бы построена на надежном фундаменте и способна питать и поддерживать намерение остаться верным избранному пути. Нередко изоляция молодых членов общины в общинах, где преобладает старшее поколение, невозможность старших усвоить тот стиль духовности, молитвы, пастырской работы, какого требует новая евангелизация, могут подорвать надежду на подлинность избранного рода жизни. И иногда уход из монашеской жизни кажется единственным выходом, позволяющим не погибнуть.
Социологические исследования показали, что у молодых людей нет недостатка в стремлении к истинным ценностям, ради которых они готовы по-настоящему отдавать себя. У них есть и готовность преодолевать себя, и способность воодушевляться такими понятиями, как солидарность, справедливость, свобода. А монашеская жизнь с ее устоявшимся стилем (иногда больше совершенно не соответствующим культурному контексту), с ее иногда чрезмерной заботой об руководстве своими обычными видами деятельности рискует не заметить самых глубоких чаяний молодых. Это создает своего рода вакуум между поколениями и мешает диалогу между ними.
Поэтому нам следует серьезно поставить вопрос о системе формации. Разумеется, в эти последние годы и там произошли изменения, в том числе положительные. Однако пока они совершаются непоследовательно и не в состоянии изменить основные структуры, «костяк» формации. Несмотря на все усилия и внимание к этому делу, пока не удается затронуть сердце тех, кто вступает на путь посвященной Богу жизни, и действительно преобразить его. Возникает впечатление, что в этом процессе преобладает информирование, а не формирование, и в результате люди оказываются неустойчивы и в своих жизненных убеждениях, и в вере. Это создает психологическую и духовную нестабильность, а значит, неспособность искренне, великодушно и отважно исполнять свою миссию, в диалоге с культурой, включаясь в жизнь общества и Церкви.
13. Эволюция многих институтов, произошедшая в последнее время, обострила проблему сосуществования и интеграции различных культур. Некоторые институты оказались в ситуации, с которой им трудно справиться: с одной стороны, десяток старейших членов, привязанных к определенным культурным и религиозным традициям внутри монашеской жизни, удобным для них; с другой – множество молодых членов, происходящих из разных культур, которые тоскуют, чувствуют себя оттесненными, не готовы согласиться на роль просто подчиненных. Желание взять в свои руки ответственность, чтобы выйти из ситуации подчинения, иногда приводит к тому, что некоторые группы членов общины или института начинают оказывать давление на других, когда дело касается принятия решений. Это становится причиной страданий, чувства неприкаянности, непонимания, навязываемых ограничений. Все это способно привести к кризису процесса инкультурации Евангелия, который, несомненно, происходит.
Попытки инкультурации еще сильнее обнажают все возрастающую дистанцию между классическим образом мыслей и представлений о посвященной Богу жизни и тем, какой она воспринимается и какой была бы желательна в новых церковных и культурных условиях. Важно не забывать, что посвященная Богу жизнь переживает процесс, который можно было бы назвать деевропеизацией и который происходит параллельно с процессом всеобщей глобализации. В этих обстоятельствах становится все более очевидно, что самое главное – не сохранение привычных форм, а готовность постоянно переосмысливать посвященную Богу жизнь, которая есть не что иное, как знак постоянного евангельского обращения сердца, которое и становится источником конкретного понимания и конкретных решений.
Решения, принятые в области формации
14. В этой области институты посвященной Богу жизни совершили немало усилий, в том числе благодаря инициативам Конференций Старших Настоятелей (как международных, так и национальных). И все же пока мы видим недостаток равновесия между богословским и антропологическим подходом при планировании формации, принятии определенной ее модели и педагогических методов. Это не только теоретический вопрос, поскольку этот недостаток препятствует взаимодействию и диалогу между двумя важнейшими и неотъемлемыми сторонами всякого пути роста и развития – духовным и человеческим. Недопустимо мыслить их по отдельности, не заботясь о том, чтобы они гармонично сочетались и взаимно дополняли друг друга. Но внимание к гармоничному развитию духовного и человеческого аспекта личности подразумевает интерес к антропологии, присущей разным культурам, и восприимчивость, столь свойственную молодым поколениям; оно требует постоянно учитывать новые условия и контексты жизни. Только если мы глубоко поймем символику, которая действительно затрагивает сердце новых поколений, мы сможем избежать опасности формировать чисто поверхностное присоединение, зависящее от влияния моды и внешних тенденций, когда уверенность в обретении своей идентичности нам дает только поиск каких-то внешних знаков. Поэтому при распознании мотивации молодых призваний важно особенно обращать внимание на культурные и континентальные особенности.[19]
15. Несмотря на то, что у всех институтов есть сейчас своя Ratio formationis, зачастую оно применяется слишком экспромтом, импровизированно, или подвергается редукции, особенно в женских институтах, где насущные нужды часто отодвигают на второй план формацию, которая должна бы быть плодотворной, систематической и органичной. Подчиняясь всецело гнету обязанностей повседневной жизни, мы подвергаемся опасности регресса по сравнению с тем, что было сделано сразу после Собора.
Чтобы исправить положение дел, следует избегать как прерывности в богословской подготовке, так и исключительного посещения занятий по узко профессиональной подготовке, и стараться сохранить равновесие между формацией и посвященной жизнью. Иначе есть опасность, что каждый создаст свой собственный отдельный мир и будет ревниво охранять его от взаимодействия со всем окружающим. В ближайшем будущем нам понадобятся молодые люди, не только имеющие академические титулы, но и воспитанные на ценностях следования за Христом.
16. В некоторых институтах не хватает людей, в достаточной мере подготовленных, чтобы исполнять задачи формации. Это довольно частая проблема, особенно в небольших институтах, присутствие которых распространилось на другие континенты. Очень важно помнить, что формацию невозможно сымпровизировать, поскольку она требует длительной и основательной подготовки. Без солидной формации тех, кому предстоит заниматься формацией других, невозможно подлинное и перспективное сопровождение младших братьев и сестер. Чтобы формация принесла плоды, нужно, чтобы она была основана на сугубо личностном педагогическом подходе и не ограничивалась описанием и предложением ценностей, стилей, форм духовности, одинаковых для всех. Мы стоим перед необходимостью персонализировать процесс формации, которая должна стать истинным посвящением. А посвящение подразумевает, в первую очередь, личный контакт учителя с учеником, готовность идти рядом с ним, атмосферу доверия и надежды.
Поэтому очень важно обращать особенное внимание на выбор будущих воспитателей и преподавателей. Их главная миссия состоит в том, чтобы передать тем, кто будет им доверен, «всю красоту следования за Христом, а также ценность харизмы, в которой оно будет конкретно воплощаться»[20]. От них требуется, чтобы они были «людьми, на своем опыте познавшими пути, ведущие к Богу»[21].
Очень часто молодых людей преждевременно вовлекают в управление разными видами деятельности; а оно требует от них столько сил, что им становится почти невозможно продолжать серьезную формацию. Невозможно свалить формацию только на человека, который непосредственно отвечает за молодых членов общины, как будто это исключительно его проблема. Этот процесс требует сотрудничества, поддержки и присутствия всей общины, ведь именно община – то место, где «происходит посвящение в трудности и радости совместной братской жизни«[22]. Именно там мы учимся принимать других как Самого Бога, со всеми их достоинствами, отличиями и ограничениями. Именно там мы учимся разделять друг с другом дары, данные каждому для блага и назидания всех. Именно там мы понимаем, что такое миссионерская сторона посвященной Богу жизни[23].
Что же касается постоянной формации, то зачастую мы о ней много говорим, но мало делаем. Недостаточно организовать теоретические курсы богословия, на которых будут преподаваться темы, связанные с духовной жизнью. Главное – создание культуры постоянной формации, а она подразумевает не только изложение теоретических понятий, но и способность переосмысливать и испытывать их, сопрягая с конкретным опытом жизни в общинах. Кроме того, не следует путать постоянную формацию как возможность размышления и осмысления со своего рода религиозным туризмом, при котором человек довольствуется посещением мест, связанных с истоками института. Есть опасность свести формацию к определенным моментам (памятные даты института, юбилеи и пр.), словно она является каким-то внешним требованием, а не неотъемлемым элементом посвященной Богу жизни, который позволяет сохранить верность на разных ее этапах[24].
Всегда важно включать в постоянную формацию серьезную подготовку к делу управления. Этот труд, приобретающий все большее значение в жизни общин, иногда поручается другим спонтанно и потому совершается недолжным образом и не доводится до конца.
Человеческие взаимоотношения
Взаимоотношения между мужчиной и женщиной
17. И в моделях жизни, и в структурах организации и управления, и в языке, и даже в коллективном воображении мы являемся наследниками образа мыслей, подчеркивающего глубокие различия между мужчиной и женщиной в ущерб изначальному достоинству последних. Не только в обществе, но и в Церкви бытует много односторонних представлений и предрассудков, которые не позволяют признать дары истинно женского гения[25] и своеобразие их вклада в жизнь Церкви. Такого рода обесценивание особенно коснулось женщин, избравших посвященную Богу жизнь, которые были практически исключены из жизни, пастырской работы и миссии Церкви[26]. Благодаря обновлению, начавшемуся после Собора, роль женщин стали все больше признавать и ценить. Двадцатый век даже прозвали «веком женщин», прежде всего, из-за пробуждения женского самосознания в современной культуре, которое полвека назад святой Иоанн XXIII признал одним из самых характерных «знамений времени»[27].
Тем не менее, на протяжении длительного времени этот новый взгляд встречал сопротивление в церковной общине, а иногда даже в среде самих женщин, ведущих посвященную Богу жизнь. Устами Павла VI, Иоанна Павла II и Бенедикта XVI Учительство последних десятилетий поощряло женщин к осознанию своего достоинства и предложило в этом вопросе некоторые интересные и ценные инициативы.
Сегодня многие женщины, избравшие посвященную Богу жизнь, вносят в жизнь Церкви свой положительный образ мыслей, способствующий развитию библейского взгляда на человека, что особенно важно в обществе, в котором пока охраняются мужские стереотипы и в мышлении, и в социальной, политической и религиозной организации. Эти женщины с состраданием помогают своим сестрам, страдающим от несправедливости и пренебрежения в разных уголках мира. Особенно ценен вклад тех из них, которые способны прочесть библейское откровение своими женскими глазами, тем самым открывая новые перспективы понимания и новые формы переживания, позволяющие творчески воплощать в жизни «дар женственности»[28]. Цель же подобного труда постижения, когда он просвещен светом веры и любовью к Церкви, — способствовать возрастанию братских отношений внутри Церкви, дабы придти к модели антропологического равновесия.
18. Однако, несмотря на проделанный путь, надо признаться, что мы еще не достигли подлинного синтеза, который был бы основан на равновесии, и не смогли преобразовать унаследованные от прошлого схемы и модели. На уровне структур есть еще много препятствий и недоверия, когда дело касается предоставления женщинам «места для участия в разных сферах жизни и на разных ее уровнях, в том числе в процессах выработки решений, особенно в делах, которые их непосредственно касаются»[29], а также в конкретных делах управления. Молодым женщинам, призванным к посвященной Богу жизни, конечно, свойственно обостренное женское самосознание, но далеко не всегда оно воспринимается другими как нечто ценное. Они подвергаются критике не только со стороны своих сестер по монашеской жизни, но и со стороны служителей-мужчин, по-прежнему мыслящих клерикальными схемами и пока не освободившихся от своего рода «мачизма». Мы еще далеки от освобождения, которое принес Христос и которую Церковь должна была бы «пророчески осуществлять, способствуя созданию образа мыслей и поведения, созвучных намерениям Господа»[30]. Как говорил святой Иоанн Павел II и часто повторяет Папа Франциск, «совершенно законно, чтобы женщина, избравшая посвященную Богу жизнь, желала более явного признания своей идентичности, своих способностей, миссии и ответственности, как в Церкви, так и в повседневной жизни»[31].
Когда дело касается отношений между мужчиной и женщиной, посвященной Богу жизни не хватает подлинной зрелости. Нам нужно найти адекватный педагогический подход к молодым, который помогал бы им придти к здоровому равновесию между идентичностью и инаковостью. Кроме того, нужно помочь старшим признать пользу и благотворность уважительных и мирных взаимоотношений. Пока мы вправе говорить о существовании когнитивного диссонанса между старшими и молодыми монашествующими. По мнению одних отношения мужчин и женщин требуют чрезвычайной сдержанности, а иногда просто вызывают страх, другие стремятся в этих отношениях к открытости и естественности.
Для того, чтобы совершить процесс истинной культурной и антропологической интеграции и осознать взаимную дополняемость мужского и женского способа восприятия, у самих институтов не хватает сил. Святой Иоанн Павел II признал вполне законным желание женщин, ведущих посвященную жизнь, «иметь возможность участвовать в разных сферах /жизни/ и на разных ее уровнях»[32], однако на самом деле, на практике мы еще далеки от этого. Тем самым мы рискуем обеднить Церковь, как напоминает папа Франциск: «Нельзя недооценивать значения женщин в Церкви; напротив, нам нужно способствовать развитию их деятельной роли в церковной общине. Если Церковь потеряет женское начало во всей его реальности и полноте, она может стать бесплодной».[33]
Служение власти
19. В этой области посвященная Богу жизнь тоже переживает кризис. Даже с первого взгляда мы часто можем заметить чрезмерную централизацию власти, как на поместном уровне, так и на высшем. Тем самым наносится ущерб столь важному принципу субсидиарности. Иногда некоторые настоятели слишком настаивают на личном характере власти, что подозрительно и делает практически бесполезным сотрудничество Советов, поскольку такие настоятели убеждены, что могут нести ответственность исключительно перед требованиями собственной совести. Это приводит к недостаточной практике коллегиальности в управлении или отсутствии необходимого делегирования. Разумеется, управление не может сосредоточиваться в руках одного человека, поскольку это возбраняется в том числе каноническим правом[34]. Тем не менее, в некоторых институтах еще есть настоятели (настоятельницы), не учитывающие в должной мере решений своих капитулов.
Во многих случаях происходит путаница между высшим, провинциальным и поместным уровнями, поскольку не соблюдается автономия, соответствующая каждому из них, а значит, и принцип субсидиарности. Тем самым тормозится развитие совместной ответственности, которая допускает нужное пространство для автономии. Мы часто видим такое явление, как настоятели, озабоченные лишь сохранением status quo, того, «как всегда было». Приглашение Папы Франциска «проявлять дерзновение и творчество (…), обдумывая заново цели, стиль, методы и структуры» »[35] относится и к организациям, и к практике управления.
20. Перед лицом столь серьезных вопросов неблагоразумно просто опираться на большинство, приготовленное самими властями, пренебрегая искусством убеждения, правильного и честного информирования и внимательного отношения к возражениям. Еще менее допустима практика управления, основанная просто на замалчивании противоположных точек зрения; и совсем плохо, когда она держится на предрассудках, ибо это разрушает харизматическое единство институтов и чувство принадлежности к ним. Святой Иоанн Павел II напоминал о древней мудрости монашеской традиции: «Касательно того, что надобно делать, Бог нередко просвещает самого юного из братии» (Regula Benedicti, III, 3): это необходимо для конкретного выражения духовности общения, предполагающей активное участие всех и обеспечивающей его»[36].
Никакая власть и никакой авторитет, в том числе авторитет основателя, не могут предписать единственный способ понимания харизмы, и никто не вправе пренебрегать нормами всеобщего права Церкви. Такое поведение создает атмосферу недоверия к многообразию внутри Церкви[37], монашеской семьи или общины.
В последние годы (особенно в недавно основанных институтах) было отмечено немало случаев манипуляции свободой и достоинством людей, когда они оказывались в положении полной зависимости в ущерб своему достоинству и даже основным правам человека; эта зависимость обманным путем выдавалась за верность Божественным замыслам и своей харизме и приводила к подчинению в том числе в моральных вопросах, вплоть до сексуальных злоупотреблений. Когда такие вещи выходят на свет, они становятся великим соблазном.
21. Ежедневное осуществление функций власти вполне может избежать того, чтобы подопечные вынуждены были постоянно просить разрешения на любые действия. Те, кто облечен властью, не должны поощрять инфантильное отношение, которое мешает формированию чувства ответственности. Трудно себе представить, чтобы такая линия поведения могла помочь людям придти к зрелости.
К сожалению, надо признаться, что ситуации такого типа встречаются гораздо чаще, чем мы склонны думать (и чем нам известно), особенно в женских институтах. Такова одна из причин многочисленных уходов из монашеской жизни, ведь для многих это становится единственным выходом из невыносимого положения.
При попытке понять любой уход из общины важно серьезно поставить вопрос о том, есть ли в ней разделение ответственности, каков стиль управления ее настоятелей. Надо решительно сказать, что авторитарный стиль наносит ущерб жизнеспособности общин и верности ее членов избранному роду жизни! Кодекс канонического права настойчиво подчеркивает: «Братская жизнь, присущая каждому институту (…), должна быть организована так, чтобы все помогали друг другу в исполнении своего призвания»[38].
Поэтому если тот, кто на кого возложено служение власти, не обладает достаточным терпением, чтобы слушать, понимать и принимать других, он лишает себя нравственного авторитета перед братьями и сестрами. Ведь «авторитет настоятеля должен выражаться в духе служения по примеру Христа, Который пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить»[39]. Настоятель должен вдохновляться поведением Иисуса служащего, Который умывает ноги ученикам, дабы они имели часть в Его жизни и любви[40].
Модели отношений
22. Говоря о новых мехах, о которых идет речь в Евангелии, мы говорили, что перемена мехов не совершается автоматически и требует ответственности, умения и готовности к преобразованиям. А для этого нужно уметь великодушно отказываться от любого рода привилегий. Никто не может считать себя свободным от необходимости отказаться от уже устаревших схем, приносящих больше вреда, чем пользы; тем более это недопустимо для лиц, облеченных властью. Никакое изменение невозможно без отказа от устаревших схем[41]; только в этом случае открываются новые горизонты и возможности в практике управления, в жизни общин, в распоряжении имуществом и в исполнении миссии. Нельзя упорствовать в попытках остаться на охранительной позиции; необходимо подлинное обновление стиля и подхода.
Одним из признаков застоя является сосредоточение власти в руках одних и тех же лиц и отсутствие чередования в правлении общин и институтов.
Нам нужно с евангельским бесстрашием признать, что для некоторых женских конгрегаций характерна своего рода несменяемость властных должностей. Одни и те же люди остаются в правлении многие годы, хотя и с разными функциями. Уместно было бы специальными нормами попытаться ослабить последствия этой долгой и распространенной практики и меняться ролями между членами предыдущих генеральных правлений. Иными словами, норм, которые не позволяли бы оставаться в должности более канонически предусмотренного срока, а также не давали бы возможности прибегнуть к таким решениям, которые бы на самом деле противоречат нормам, пытающимся этих опасностей избежать.
23. Но вот еще одна проблема, о которой невозможно умолчать: в последние десятилетия усилилась тенденция к клерикализации посвященной Богу жизни; при этом очевидно снижение численности монашеских институтов, члены которых не принадлежат к клиру[42]. Другая серьезная проблема состоит в том, что есть пресвитеры из монашествующих, почти исключительно занятые епархиальной жизнью и совсем мало – жизнью общины, подрывая таким образом ее силу и жизнеспособность. Нам необходимо богословское и экклезиологическое осмысление фигуры и функции монашествующего-пресвитера, особенно когда он принимает на себя пастырское служение.
Это значит, что нужно принять во внимание феномен монашествующих-священников, которых епископы иногда охотно принимает в епархию, не обдумав и не выяснив предварительно, что они из себя представляют. С другой стороны, нужно наблюдать за некоторыми институтами, которые легко и без необходимого распознания принимают к себе семинаристов-клириков, изгнанных из епархиальных семинарий или других институтов.[43] Очень важно обратить внимание на эти три пункта, чтобы избежать более серьезных проблем и для отдельных лиц, и для общин.
24. Послушание и служение авторитета остаются очень острыми вопросами, в том числе потому, что культурный фон и господствующий образ мыслей нашего времени претерпели глубокие и до сих пор невиданные изменения, способные поставить в тупик. В атмосфере, в которой мы живем, невозможно больше пользоваться такими понятиями, как «вышестоящий» и «подчиненный». То, что работало в пирамидальной и авторитарной модели, и нежелательно, и нежизнеспособно в перспективе общения, характерной для нашего представления о Церкви. Необходимо помнить, что истинное послушание ставит на первое место послушание Богу, как со стороны самой власти, так и со стороны тех, кто должен исполнять ее распоряжения; при этом нельзя забывать, что наше послушание — плод послушания Самого Иисуса, а оно включает в себя и то состояние души, которое исторгло у Него крик: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты оставил Меня?» (Мф 27, 36), и кажущееся безмолвие любящего Отца.
Папа Франциск обращает настойчивый призыв ко «всем общинам в мире и особенно хочет от нас такого свидетельства о братском общении, которое было бы поистине светоносным и привлекало к себе. Да увидят все вашу взаимную заботу и поддержку»[44].
Итак, истинное послушание не только не исключает, но требует от каждого высказать свое зрелое убеждение, даже если оно не совпадает с мнением настоятеля. Если же во имя общения брат или сестра, видя, что можно было бы сделать лучше, все же добровольно повинуется, он/она воплощает на практике послушание любви[45].
Довольно часто возникает впечатление, что в братских общинах, особенно в отношениях между настоятелями и подопечными недостает евангельского фундамента. Институциям зачастую придают больше значения, чем людям, из которых они состоят. По опыту нашей Конгрегации можно сказать, что не случайно среди причин ухода из монашеской жизни на первом месте стоят: потеря значимости веры в жизни человека, конфликты в братской жизни и недостаток человечности в общинах.
Кодекс канонического права (кан. 618-619) описывает, каким образом настоятели должны руководить общиной, конкретизируя то, что уже был сказано в Perfectae caritatis: «Настоятели должны исполнять свою должность в духе служения (…), управлять своими подопечными как чадами Божиими, поощряя их добровольное послушание уважением к их человеческой личности (…); они должны способствовать созиданию братской общины во Христе, члены которой прежде всего ищут и любят Бога»[46].
25. Отдельного внимания заслуживает связь между настоятелем и основателем в новых конгрегациях: хотя нам следует благодарить Святого Духа за столь многочисленные харизмы, животворящие жизнь Церкви, нельзя умалчивать и о замешательстве, в которое способно привести слишком узкое понимание послушания, таящее в себе большую опасность. В некоторых случаях настоятели не содействуют сотрудничеству и «деятельному ответственному послушанию»[47], а напротив, создают атмосферу инфантильного подчинения и тревожной зависимости, нанося тем самым величайший ущерб человеческому достоинству.
В этих новых опытах посвященной Богу жизни не всегда уважается и соблюдается различие между внутренним и внешним (foro interno/externo).[48] А ведь именно соблюдение этого различия позволяет избежать недолжного вмешательства, приводящего к попранию личной свободы, психологическому подчинению и даже определенному контролю над умом и совестью подопечных. В этих, как и в других случаях, недопустимо провоцировать чрезмерную зависимость членов, порой принимающую формы психологического насилия. Необходимо отделять фигуру основателя от настоятеля.
26. Уравниловка в общине, не дающая места своеобразию, ответственности и подлинным братским отношениям, влечет за собой неспособность делиться в реальной жизни. Пагубность такого рода отношений особенно очевидна в том, как воспринимается членами общины евангельская общность имущества и благ. Папа Франциск предостерегает: «Финансовый кризис, который мы переживаем, заставляет нас забыть, что за ним кроется глубокий антропологический кризис: отрицание приоритета человеческой личности»[49].
На протяжении своей долгой истории посвященная Богу жизнь оказывалась способной к пророческому противостоянию всякий раз, как экономическая власть начинала уничижать достоинство людей, особенно самых бедных. Сейчас, в ситуации глобального кризиса, о котором часто напоминает Папа Франциск, люди, избравшие посвященную Богу жизнь, призваны к подлинной верности и вместе с тем творчеству, чтобы не угасить ее пророческого характера внутри самой братской жизни и солидарности с теми, кто вне ее, особенно с самыми нуждающимися и уязвимыми.
Мы перешли от эпохи «домашней» экономики к эпохе административных процессов, то есть таких процессов распоряжения средствами, которые почти не подвластны нашему контролю и ясно показывают нашу неготовность. Нам следует как можно больше стремиться к прозрачности в экономических и финансовых вопросах, поскольку это первый шаг к возрождению подлинного евангельского чувства общности благ внутри общин и умения разделять их с теми, кто живет рядом.
27. Внутри общин распределение благ должно всегда быть справедливым и способствовать возрастанию ответственности каждого члена. Иногда мы видим, как незыблемые основания братской жизни просто-напросто попираются, а ведь «власть призвана защищать достоинство личности»[50]. Невозможно принять стиль управления, при котором экономическая автономия одних влечет за собой зависимость других (хотя ясно, что есть разные роли и служения), подрывая тем самым чувство общности и беспристрастности.Необходимость определить стиль индивидуальной жизни членов общин не освобождает от серьезного осмысления и оценки, в первую очередь, того, насколько институт верен своему обету бедности: ведь от этого зависит достоверность его свидетельства внутри Церкви, среди Народа Божия.
28. Мужчины и женщины, избравшие посвященную Богу жизнь, осознающие, что бытие важнее имущества, а этика — экономики, должны сделать душой своих поступков солидарность, взаимопомощь и обмен благами, и избегать ситуаций, когда ресурсами распоряжаются одни и те же лица. Экономическое управление в институте – не замкнутый круг, ибо в таком случае это означало бы утрату церковности. Блага института – это блага Церкви, и они работают на одни и те же цели, а именно в духе Евангелия должны способствовать развитию человеческой личности, миссии, солидарности с народом Божиим. Забота и попечение о самых бедных, воспринятые как общая ответственность, могут особенно придать институту новую силу жизни.
Эту солидарность, которая бесспорно существует внутри каждого института и общины, необходимо распространить на другие институты. В «Апостольском Послании всем, избравшим посвященную Богу жизнь», папа Франциск призывает к развитию «общения между членами разных институтов»[51]. Почему не подумать также о более плодотворном общении в экономической области, особенно с теми институтами, которые оказываются в нужде, почему не разделять с ними свои ресурсы?[52] Это было бы прекрасное свидетельство общности в самой посвященной Богу жизни, а также пророческий знак для общества, «подпавшего новой тирании, иногда виртуальной, односторонне и неумолимо навязывающей свои законы и правила»:[53] тирании власти и обладания, которая не знает пределов»[54].
III. Приготовление новых мехов
29. Иисус много раз предостерегал учеников от тенденции отодвигать новизну благовестия ради старых привычек, ибо это грозит превратить его в стиль жизни, основанный на чистом повторении. Кроме притчи о новом вине, которое надо вливать в новые мехи, нам нужно неизменно помнить о Блаженствах и следовать их логике. Нагорная проповедь – подлинная «Великая Хартия» для каждого ученика: «Вы слышали, что… а Я говорю вам» (См. Мф 5,21.27.33.38.43), это ориентир, к которому нам следует стремиться; но вместе с тем Господь предостерегает от опасности законнического подхода: «Берегитесь…» (см. Мк 8,15; Мф 16,11; Лк 12,15).
Все слова и жесты Иисуса свидетельствуют о бесконечности процесса обращения и восприятия новизны Царства. Первый шаг на этом пути – распознание, затем отказ от всего, что противно истинным ценностям и верности Богу, которая выражается, прежде всего, в готовности к служению: «Между вами да не будет так» (Мк 10, 43). Жизнь Христа – это история такой новой praxis, нового стиля жизни, из которого произрастает новая жизнь учеников, призванных научиться чутко воспринимать новую евангельскую логику и евангельские приоритеты.
Верность в Духе
30. Анализ вызовов, которые еще остаются открытыми, в первой части текста, должен вновь привести нас к этой евангельской парадигме, и мы должны быть готовы признать существующие проблемы, чтобы открыть для всех новые перспективы и надежды. В этой связи вполне уместно вспомнить рекомендацию папы Франциска: «Пастырская работа в миссионерском направлении должна отказаться от удобного критерия, который можно было бы выразить словами: «так всегда было». Призываю вас всех к дерзновению и творчеству в исполнении этой задачи — осмысления целей, стиля, методов и структур евангелизации, присущих вашим общинам»[55]. Итак, речь идет об необходимости найти новые пути к подлинности харизматического свидетельства, о необходимости понять, какие процессы очищения и исцеления от «закваски порока и лукавства» (1 Кор 5, 8) надо пройти, и приступить к этому. В этом захватывающем и трудном начинании неизбежны и напряжение, и страдания, но они могут стать знаком рождения нового. Мы на самом деле уже находимся на пороге такого рождения, а оно всегда болезненно, всегда сопровождается стенаниями и воздыханиями (см. Рим 8, 23.26) и требует терпения, верности и творческого подхода.[56]
31. Призыв проживать Евангелие с радостью и нелицемерно, который папа Франциск каждый день обращает к нам, побуждает искать простоты, дабы обрести веру простых сердцем и отвагу святых. Евангельское своеобразие (см. Мк 10, 43), отражением которого призвана быть посвященная Богу жизнь, воплощается в конкретных подходах и решениях: прежде всего, в духе служения (Мк 10, 43-45), в близости к нуждающимся и солидарности с малыми (см. Лк 9, 48), в защите достоинства человека в любых жизненных обстоятельствах и в любых страданиях (Мф 25, 40), в субсидиарности — выражении взаимного доверия и искреннего сотрудничества между всеми.
32. Чтобы быть в состоянии ответить на побуждения Духа и вызовы истории, необходимо помнить, что «посвященная Богу жизнь находится в самом сердце Церкви и имеет решающее значение для ее миссии, поскольку «выявляет глубинную природу христианского призвания» и свидетельствует о «стремлении всей Церкви – Невесты сочетаться со своим единственным Женихом»[57]. Самая природа посвященной Богу жизни на всем историческом пути народа Божия делала ее евангельским пророчеством. Этот пророческий характер – знак и плод ее харизматичности, то есть способности к новизне и своеобразию. Он требует постоянной готовности воспринимать знамения Духа, вслушиваться в «веяние тихого ветра» (см. 3 Цар 19, 12). Только такое внимание дает возможность постигать непостижимые пути (см. Ин 3, 8) благодати, возрождать новое упование, позволяет Слову приносить плоды (см. Ин 4, 35).
33. Во всей полноте смысла понятие идентичности означает не нечто неподвижное и теоретическое, а процесс роста. Разрыв между поколениями и сосуществование разных культур, все более характеризующие институты посвященной Богу жизни, могут из причины упадка духа и усталости могут стать основанием для подлинного диалога в искренней, сердечной атмосфере, созвучной любви Христовой. Только тогда все смогут почувствовать себя ответственными за общий проект, а он, в свой черед, станет «помощью для каждого в осуществлении его личного призвания»[58]. Все это требует такого изменения структур, чтобы они могли стать опорой, вызывать доверие, способствовать верности и вместе с тем творческому подходу.
Модели формации и воспитание воспитателей
34. Что касается формации, то мы наблюдали в эти годы глубокие преобразования в ее методах, языках, акцентах, побудительных мотивах, этапах. Папа Франциско не устает повторять: «Необходимо всегда думать о народе Божием (…). Нам надо готовить не администраторов, не управляющих, а отцов, братьев, товарищей, спутников»[59], и прибавляет: « формация – подлинное создание неповторимого произведения искусства, а не полицейское дело»[60].
Почти все институты разработали свою Ratio formationis, чтобы ответить на новые требования; однако под одним и тем же названием на самом деле кроются значительные расхождения в языке, качестве, способности совершить истинное посвящение. Даже недавние документы, бывает, напоминают скорее сборники рецептов, к тому же иногда списанных друг с друга. А ведь первоначальная и постоянная формация – основной аспект, обеспечивающий будущее посвященной Богу жизни.
35. Особого внимания, как подчеркнул Папа в беседе с Главными настоятелями, требует постоянная формация:
a. Постоянная формация должна быть ориентирована на все более глубокое осознание церковной сущности посвященной Богу жизни. Важно не только быть в курсе новых богословских идей или новых исследований по истории родного института и его харизмы; нужно понять, а иногда и заново открыть свое место в Церкви и свою роль в служении всему человечеству. Иногда этот процесс совпадает с тем самым классическим «вторым обращением», которое должно происходить в решающие моменты жизни, например, в среднем возрасте, или в периоды кризиса, ухода от деятельной жизни по болезни или старости[61].
b. Все мы убеждены, что формация должна продолжаться всю жизнь. И все же следует признать, что культуры постоянной формации пока не существует. Этот недостаток – плод ограниченных и узких представлений о процессе, важность которого мы пока не очень чувствуем и в котором сами субъекты формации принимают минимум участия. Если говорить о педагогической практике, то мы не нашли еще (ни для отдельных людей, ни для общин) конкретных подходов, которые помогли бы сделать этот процесс путем истинного возрастания в творческой верности, находящего достойное воплощение в конкретной жизни.
c. В частности, трудно усваивается идея о том, что формацию действительно можно назвать постоянной, только когда она становится чем-то обыденнным, повседневным. Еще бытует узкое или чисто социологическое толкование постоянной формации, словно она — не более чем обязанность актуализировать свои знания или очередная программа духовного обновления, а не постоянный труд, готовность слушать и обмениваться идеями, проблемами, перспективами. Жизнь, история, все, что мы возвещаем и чему служим, бедные и отверженные, близкие и далекие, — все должно глубоко затрагивать нас, учить, просвещать, пробуждать.
d. Следует прояснить также и роль начальной формации, поскольку она не должна сводиться к воспитанию послушания, следования святым обычаям и традициям определенных групп, но должна делать молодого человека действительно docibilis, то есть способствовать формированию души, способной учиться на истории и событиях каждого дня, на протяжении всей жизни, в духе Христовом, дабы служить всем людям.
e. В связи с этим особенно необходимо размышлять над структурным и институциональным аспектом постоянной формации. Как после Тридентского Собора стали появляться семинарии и возник новициат, позволяющие дать начальную формацию, так и сегодня нам нужно найти подходящие формы и структуры, которые служили бы поддержкой каждому, кто избирает посвященную Богу жизнь, и помогали постепенно усваивать те чувства, что были во Христе (см. Флп 2, 5). Это было бы самым красноречивым знаком стремления наших институтов к обновлению.
36. От настоятелей требуется, чтобы они были рядом с членами своих общин во всех проблемах, встающих на их пути, и личных, и связанных с общиной. Их особая задача состоит в том, чтобы посредством доверительного и конструктивного диалога помогать как тем, кто проходит путь начальной формации, так и тем, кто переживает разные особые моменты постоянной формации. Трудности, которые неизбежны, должны побуждать так строить жизнь в общине, чтобы между евангельскими требованиями и человечностью существовало равновесие, чтобы каждый сознавал свою ответственность и вместе с тем чувствовал, что он нужен для созидания общины. На самом деле община – основная среда постоянной формации.
37. Необходимо основательно готовить тех, кому предстоит отвечать за формацию, с учетом нового многокультурного контекста, требующего новых компетенций. «Правильные структуры помогают, но их недостаточно»[62]. Межпровинциальные или международные структуры формации кандидатов предполагают, что роль воспитателей и преподавателей должна поручаться людям, действительно убежденным в том, что христианство не сводится к одной культурной модели, но, «полностью оставаясь самим собой, верное евангельской вести и церковной традиции, несет с собой облик многих культур и многих народов, в лоне которых оно было принято и пустило корни»[63]. Это значит, что нужно не навязывать определенную систему, а смиренно сеять семена Евангелия и своей харизматической традиции, тщательно избегая попыток «сакрализации своей собственной культуры»[64].
Синергия новых знаний и компетенций может сыграть очень важную положительную роль для формации, проходящей в многокультурном контексте, помочь преодолеть те формы поверхностной ассимиляции, которые постоянно возникают вновь (в том числе выходя за рамки самой формации) и порождают проблемы, ослабляющие чувство принадлежности к институту и готовность следовать своему призванию sequela Christi.
На пути к евангельским взаимоотношениям
Взаимоотношения и межкультурные процессы
38. Что касается женской посвященной Богу жизни, то тут надо ставить вопросы о конкретных институтах, общинах и лицах, с учетом всей сложности нашего времени. Надо признать, что в последние годы, особенно после публикации Mulieris dignitatem (1988), Учительство всячески способствовало развитию уважительного отношения к культурным и церковным процессам осознания сущности и ценности женского призвания, которое явно (а иногда подспудно) влияет на опыт и жизнь институтов.
В частности, культурные различия вынуждают к поиску двойного пути: с одной стороны, углубление собственных культурных корней; с другой — преодоление границ с истинно евангельской широтой. Принесением монашеских обетов человек выбирает осознанно жить между своим специфической культурной принадлежностью и стремлением воплотить ценности Евангелия, которые будут неизбежно расширять его горизонт и углублять восприятие. Поэтому чрезвычайно важно утвердить это намерение, ибо без него мы неизбежно подчиняемся узкому и близорукому пониманию культурных различий.
Поэтому совершенно очевидна необходимость заново осмыслить главные элементы богословия посвященной Богу жизни, учитывая и принимая вызовы, исходящие из женского мира, и стараясь интегрировать их. Однако акцент на специфике, присущей каждому началу (мужскому и женскому), не должен затмить собой общей принадлежности к роду человеческому. Желательно было бы найти междисиплинарный подход, то есть осмыслять все это с точки зрения не только богословия, но и наук о человеке со всеми их взаимными связями и переплетениями.
39. Немедленного и самого пристального внимания требует недавняя и столь быстро развивающаяся интернационализация, особенно женских институтов, которая иногда становится причиной недостаточно продуманных решений и действий, лишенных благоразумной постепенности. Надо признать, что пока расширение географических рамок не сопровождается адекватным переосмыслением стилей и структур, знаний и стереотипов мышления, а ведь именно оно сделало бы возможной подлинную инкультурацию и интеграцию. Отсутствие обновления указывает на недостаточное понимание того, как чувствует себя женщина в Церкви и в обществе. Об этом не раз говорило и Учительство. Недостаточное осознание или даже отрицание женского вопроса имеет самые негативные последствия и наносит большой вред новым поколениям женщин. Многие из них, поступая в тот или иной институт посвященной жизни и надеясь, что их там подготовят к пути следования за Христом, оказываются вынужденными подчиняться устаревшим моделям поведения и принимать на себя роль, в которой гораздо больше рабства, чем свободного евангельского служения.
40. Процессы интернационализации в любом институте (мужском или женском) следовало бы воспринимать как школу гостеприимства и солидарности, в которой разные культуры и разные типы восприятия могут обрести смысл и силу, какими не обладают в других местах, то есть стать истинно пророческими. Эта солидарность и готовность принимать иное формируется посредством подлинного диалога между культурами, дабы все они впитали в себя Евангелие, не отказываясь от собственного своеобразия. Цель посвященной Богу жизни – не в том, чтобы посреди разных культур оставаться в некоем неизменном состоянии, а в том, чтобы способствовать постоянному обращению и постепенно созидать пространство общения между людьми разных культур.
Иногда слабость и отсутствие инкультурации в антропологическом или духовном понимании сущности женского призвания может лишать жизненной силы членов институтов посвященной Богу жизни. Нам предстоит большая работа, потому что необходимо созидать модели общин, которые соответствуют женской идентичности их членов. Для этого нужно укреплять истинно сестринские отношения между настоятельницами и сестрами, воспитывать умение высказывать свое мнение. Недопустимо, чтобы кто бы то ни было из сестер был поставлен в рабское положение, что, к сожалению, часто случается. Это порождает опасную инфантильность и не дает человеку достичь подлинной зрелости.
Нужно обратить внимание на то, чтобы дистанция между сестрами, облеченными властью (на разных уровнях) или ответственными за распоряжение имуществом, и сестрами, которые от них зависят, не становилась источником страданий, вопиющего неравенства и авторитарности. Так случается, когда первые имеют возможность принимать зрелые решения и планировать, тогда как остальные лишены даже самых элементарных возможностей влиять на решения и развивать свои личные способности во благо общины.
Служение власти: модели отношений
41. Размышляя над посвященной Богу жизнью после Собора, мы осознали необходимость перехода от первенства авторитета к первенству духа братства. Поэтому авторитет может лишь служить общине и общности: это служение, позволяющее действительно идти рядом с братьями или сестрами к осознанной и ответственной верности своему призванию.
Готовность слушать других, готовность к столкновению мнений должны стать неотъемлемой частью служения власти, если она хочет быть евангельской. Использование только психологических «техник» в управлении, стиль, основанный на патернализме и спиритуализме, которые выдаются за «волю Божию», выхолащивают служение, призванное считаться с ожиданиями других, с повседневной действительностью и с ценностями, которыми живет община.
42. В отношениях между настоятелем и подопечным очень важно разделять ответственность за общий проект и отказаться от простого исполнения послушаний, ибо последнее служит не Евангелию, а лишь потребности сохранить status quo или удовлетворению насущных экономических нужд. Именно в этой связи стоит рассматривать настойчивое предложение, которое часто поступает в нашу Конгрегацию по случаю утверждения Конституций (их доработки и/или исправления): предложение иначе формулировать действующие юридические нормы, не употребляя слов «вышестоящий» и «подчиненный». Декрет Perfectae caritatis уже призывал к этому: «Образ жизни, молитвы и деятельности должен повсюду, а особенно на миссионерских территориях, надлежащим образом соответствовать физическим и психическим условиям членов институтов, а также — в той мере, в какой этого требует характер каждого института — нуждам апостольства, требованиям культуры и социально-экономическим обстоятельствам[65]».
43. Нам следует способствовать такому стилю исполнения властных полномочий, которое предполагало бы сотрудничество и единомыслие. Следуя путем, который был намечен Собором, Конгрегация в свое время опубликовала инструкцию «Служение авторитета и послушание. Ищу лица Твоего, Господи», признав, что «эта тема требует особенно тщательного осмысления, в основном из-за изменений, произошедших в институтах и общинах посвященной Богу жизни в последние годы; к этому призывают самые последние документы Учительства, касающиеся обновления посвященной Богу жизни»[66].
Сохранение стилей и практик управления, далеких от духа служения или прямо ему противоречащих, а порой и вырождающихся в авторитаризм, несмотря на полвека, прошедшие после Собора, вызывают глубокое беспокойство.
44. Законную прерогативу личного авторитета настоятелей[67] иногда ошибочно начинают считать личной властью. Папа Франциск предостерегает: «Подумаем о вреде, который наносят народу Божию церковнослужители карьеристского толка, использующие других людей, Церковь, своих братьев и сестер (которым они должны служить) в качестве трамплина для своих личных интересов и амбиций. Такие люди причиняют Церкви огромный вред».[68] Кроме того, человек, облеченный властью, должен стараться «не подпадать искушению самодостаточности, то есть убеждения, что все зависит от него»[69].
45. Власть, сосредоточенная на самой себе, изменяет евангельскому требованию ответственности друг за друга и расшатывает фундамент веры братьев и сестер вместо того, чтобы утверждать его[70]. В Возникает своего рода порочный круг, который не дает возможности взглянуть на происходящее глазами веры, а именно она необходима для подлинного признания роли настоятелей. Такое признание – не просто уважение к личности того, кто облечен властью, в нем есть нечто гораздо большее: подлинное доверие друг к другу.
В спорных или конфликтных ситуациях использование авторитарных методов порождает лишь бесконечный ряд недоразумений и травм, и это выходит далеко за пределы частных случаев и формирует в институте атмосферу уныния, недоверия и мрачный взгляд на ближайшее будущее. Тот, кто призван к служению власти, ни в каких обстоятельствах не должен забывать о своей ответственности перед братьями и сестрами. «А это возможно, только если доверять в свою очередь их ответственности, побуждая их к добровольному послушанию своим уважением к ним», если быть с ними в диалоге, ведь послушание должно воспитываться «духом веры и любви, по примеру Христа, Который был послушен». Никакие иные мотивации недопустимы»[71].
46. «Настоятели, назначенные на определенное время, не должны исполнять свои функции слишком долго и без перерыва»[72]. Эта норма канонического права пока находится на этапе ассимиляции, поэтому на практике мы встречаем в институтах разные варианты. В целом же причинами, побуждающими продлевать пребывание в должности (за пределами сроков, предусмотренных собственным правом), становятся, как правило, или срочная необходимость, или отсутствие лиц, способных исполнять эту должность, особенно в поместных общинах. Влияние собственных традиций института иногда способствует развитию образа мыслей, мешающего признать чередование настоятелей. Но тогда роль, сущность которой — служение, превращается в престижную и дающую преимущества должность. Поэтому некоторые нормы собственного права следует пересмотреть, если они недостаточно адекватны, и точно соблюдать, если они в этом отношении ясны.
Если тщательно исследовать, почему некоторые общины так медлят со сменой настоятелей, станет очевидно, что они больше озабочены обеспечением преемственности в управлении привычными для них видами деятельности, чем стараниями пробудить религиозное и апостольское рвение в своих общинах. Кроме того, наличие братьев и сестер молодого поколения создает условия для изменения возрастного состава общин. Неготовность к смене руководства может быть воспринята молодыми членами как недоверие к их способностям и создаст вакуум, который впоследствии очень трудно будет заполнить.
47. Вспомним, что сказал по этому поводу папа Франциск: «В посвященной Богу жизни происходит встреча между молодыми и старшими, между следованием уставу и пророчеством. Эти две тенденции вовсе не противоречат друг другу (…). Старшим полезно передавать свою мудрость молодым, а тем – принимать наследие их опыта и мудрости и развивать его; то есть не хранить, как музейный экспонат, а обогащать, принимая вызовы жизни, ради блага всех общин и монашеских семей и всей Церкви в целом»[73].
Служение власти: Капитулы и советы
48. В этом постоянном труде распознавания и обновления особую важность приобретают «капитулы (или аналогичные собрания), как провинциальные, так и генеральные, на которых каждый институт избирает настоятелей согласно нормам своих Конституций и в свете Духа осмысляет, как лучше сохранять и развивать свою харизму и обогащать свое духовное наследие»[74]. Капитул должен «проводиться так, чтобы, будучи представительством всего института, быть истинным знаком его единства в любви»[75].
В размышлениях над представительством для капитулов главный принцип — единства в любви – порой оказывается отодвинутым в сторону. Нормы и процедуры выбора членов для участия в капитулах (особенно генеральных) должны учитывать культурное многообразие и изменившийся возрастной состав столь многих институтов посвященной Богу жизни и обществ апостольской жизни. При отборе членов для капитулов культурное многообразие общин должно учитываться самым справедливым и уравновешенным образом.
49. Проблема становится особенно очевидной, когда в институтах сохраняются неадекватные или устаревшие правила и процедуры, влекущие за собой неравновесие в выборе на капитулы; в этом таится опасность культурной или возрастной дискриминации. Чтобы избежать такого рода искажений, нужно начать уделять больше места представительству братьев и сестер, принадлежащих к разных культурным регионам, то есть выказывать доверие тем членам, которые в нашей среде считаются слишком молодыми, тогда как в другом гражданском и культурном контексте уже имели бы возможность брать на себя ответственные роли, в том числе в силу своей компетенции. Наши методы должны быть более гибкими, чтобы обеспечить подлинно широкое представительство, способное содействовать созиданию достойного будущего.
Поэтому нужно не только правильно следовать принятой процедуре и проявлять гибкость в готовности принять разные возможности, но «в духе поиска, очищенного желанием познавать только Божий замысел, стараться постичь волю Христа о дальнейшем пути общины», как гласит устав Тэзе.
50. Каждый участник капитула, если его воля открыта Духу, должен участвовать в принятии всех его решений. Нельзя недооценивать важность обмена мнениями и опытом, как бы они ни были различны, ибо это способствует поиску истины. Тогда стремление к единодушию – это уже не утопическая цель, но, напротив, плод общей открытости Духу и готовности следовать Его велениям.
Было бы неблагоразумно считать задачи распознавания делом отдельных участников капитула, словно этого требует его природа. Необходимо «стараться познать, куда ведет нас Дух», а это значит «слушать то, что Бог говорит нам через ситуации», в которых находятся наши институты. Такого рода работа «не ограничивается описанием ситуаций и проблем (…), но всегда идет дальше и старается увидеть за каждым лицом, за каждой историей, за каждой ситуацией некую возможность»[76]. Важно помнить, что генеральный капитул – это место, где проявляется личное и общее послушание Святому Духу; об этой готовности слушать и слушаться мы коленопреклоненно просим в молитве, подчиняя Духу свой разум и сердце. Тогда каждый участник капитула в момент принятия решения может действовать осознанно и судить о благе института в свете Святого Духа. Этот настрой на молитвенное послушание мы видим на протяжении всей истории генеральных капитулов, которые не случайно начинались в день Пятидесятницы.
51. Кроме того, собрание капитула включает избрание нового генерального настоятеля (настоятельницы). В последние годы заметна тенденция прибегать к такой процедуре как ходатайство, которая регламентируется канонами 180-183. Обращение к ходатайству происходит в тех случаях, когда есть какое-либо препятствие к каноническому избранию того же самого лица или в случаях недостатка каких-либо условий, необходимых для исполнения должности и установленных всеобщим или собственным правом, например: возраст, срок обетов[77] или относительная несовместимость ролей[78]. Чаще всего речь идет о препятствии к новому избранию (или ратификации) генерального настоятеля в связи с истечением срока его правления, предусмотренного Конституциями. Факт ходатайства отражает сложные ситуации как институтов, так и отдельных лиц (например, кандидатов, которые уже находятся в правлении), а также определенные обстоятельства, требующие вмешательства соответствующей Конгрегации. По этому поводу мы хотим предложить некоторые указания.
Считать ходатайство неизбежным – не лучшая отправная точка для выбора, ибо это почти всегда исключает другие возможные альтернативы. В таких случаях требуется большинство «не менее чем в две трети голосов»[79]. Эта каноническая норма побуждает сначала разобраться, уместно ли вообще прибегать к ходатайству. Коллегиальная ответственность включает в себя и ответственность за поиск альтернативных решений. В некоторых институтах были на практике введены предварительные неформальные опросы. Это должно было помочь избежать заранее обработанного большинства. Ибо в противном случае очень легко сделать шаг к ходатайству с заранее предрешенным результатом.
52. Обычно (кроме выборов верховного Модератора[80]) генеральные капитулы производят выборы в Совет, который является органом сотрудничества в правлении института. От каждого члена совета требуется «осознанное личное участие в жизни и миссии»[81] института, поскольку именно оно «создает условия для диалога и распознавания»[82] в духе доверия[83] и лояльности и дает «ощутить присутствие Господа, Который направляет и просвещает нас»[84].
Недоразумения неизбежны, но если с ними вовремя не разобраться, они могут угасить желание понять друг друга и способность к единомыслию внутри Совета. Этот орган сотрудничества, который должен служить общему благу института, несет ответственность за все его функционирование в целом, и не должен пренебрегать теми возможностями (духовными, профессиональными и пр.), которые создают предпосылки для умения видеть и совместно решать отдаленные проблемы. И Совет должен быть озабочен в первую очередь не собственным имиджем, а тем, чтобы быть достойным доверия органом сотрудничества.
53. Новые географические границы посвященной Богу жизни намечают и новые формы равновесия культур в жизни и правлении институтов[85]. Интернациональный состав Капитула обычно отражает такой же состав Совета. Опыт многих институтов посвященной Богу жизни и Обществ апостольской жизни зрел на протяжении длительной традиции. Недавно основанные институты пока только учатся «выражать требования разных народов и культур в духе кафолического единства»[86]. Это трудный путь, который требует процесса «очищения и зрелости»[87].
Недавно начавшиеся процессы интернационализации стали своего рода открытыми лабораториями, устремленными к будущему, не имеющими готовых рецептов в том, что касается подготовки к исполнению ответственных ролей, в частности, роли члена совета. Изменения культурного и возрастного состава не должны создавать ситуации, которые могут нанести ущерб внутренним процессам работы Совета, а следовательно, и правильному управлению институтом.
Вот несколько примеров такого рода проблематичных ситуаций: сами субъекты подходящие, но либо недостаточно подготовленные, либо выдвинутые преждевременно; выбранные скорее из стремления к равновесию культур, чем исходя из личных способностей, опыта и компетенции; наконец, что тоже нередкий случай, выбранные из-за отсутствия других вариантов.
54. Приход братьев и сестер других культур и поколений, конечно, не меняет традиционных функций Совета, но влияет на восприятие его роли и на способ взаимодействия между его членами внутри и вне его. Привнесение иных точек зрения (а также анализа и оценки проблем) дает более широкое понимание сути и миссии своего института, которые видятся уже больше с точки зрения периферии, чем центра. Разница культур и поколений должна стать новым толчком к осмыслению будущего института.
Подготовка к ответственным ролям основана на опыте. Если опыт есть повседневный процесс обучения, то обучение должно сопровождаться особой формацией. В противном случае опыт не достаточен для того, чтобы исполнять требования роли члена совета. В этом случае следует заново осмыслить критерии и ориентиры, формировавшиеся на протяжении долгой традиции управления институтами, которые, вкладываясь в настоящее, готовили будущее. Ближайшее будущее не должно закрывать дальних горизонтов; новые компетенции и профессиональные навыки могут помочь их расширить, а главное – не остаться пленниками настоящего момента и не быть близорукими, ведь это, в конце концов, тормозит наш совместный путь.
Заключение
55. В эти десятилетия мы, избравшие путь посвященной Богу жизни, стараясь воплотить в жизни то, к чему призвал Собор, великодушно и усердно трудились в винограднике Господнем. Теперь настало время сбора урожая и приготовления нового вина, то есть его отжима и переливания в новые, подходящие для него мехи, дабы сохранить его, пока свойственное ему брожение и созревание со временем не приведет к новому постоянству и устойчивости. Новое вино и новые мехи требуют от нас не только внутренней готовности, но и деятельного сотрудничества, сообразно харизме каждого института, а также обстоятельствам в Церкви и в обществе, в послушании Духу и учительству Церкви. Наступило время сохранять новизну, то есть подлинный вкус, благословенный Богом, но делать это творчески.
Новое вино требует способности выйти за рамки моделей, которые мы унаследовали, чтобы принять то, что неустанно порождает Дух; принять с благодарностью и сохранить, пока оно не отстоится полностью. И новая одежда, о которой говорит текст Евангелия, тоже была произведена в несколько этапов, а теперь время надеть ее и с радостью носить посреди народа верных.
56. Новое вино, новые мехи и новая одежда означают время зрелости и цельности, которые нельзя поставить под угрозу неблагоразумием или тактическими компромиссами: смешивать старое и новое недопустимо, ведь каждое есть плод своего времени, плод разных форм изготовления; нам необходимо сохранить их своеобразие. Хозяин виноградника, Который споспешествовал нам в трудах и направлял наши пути, дает все возможности с помощью нужных средств сохранить новизну, которую Он нам доверил, с терпением и бдительностью, без страха и с возрожденным евангельским рвением.
57. Пресвятая Богородица, точило Нового Вина, сохрани в нас жажду послушания новизне Духа и научи распознавать знаки Его присутствия в новом вине – плоде нового урожая и новых сезонов. Дай нам быть послушными Его благодати и бдительными в приготовлении мехов, способные вместить плод лозы, не расплескав его. Утверди нас на пути познания тайны креста, которого Дух требует в любой новой ситуации. Научи нас делать то, что скажет Твой Сын (см. Ин 2, 5), чтобы мы могли каждый день участвовать в Его трапезе; ибо Он есть новое вино, и за него мы возносим благодарение, через него получаем и раздаем благословение. Умножь в нас упование и сохрани до дня, когда мы вкусим новых плодов виноградной лозы вместе с Христом в Царстве Отца (см. Мф 26, 29).
Святейший Отец утвердил публикацию этого текста на аудиенции 3 января 2017 года.
Ватикан,
6 января 2017,
Торжество Богоявления
+Жоао Брас Авис, Кардинал Префект
+Хосе Родригес Карбальо, O.F.M.
Архиепископ, Секретарь
[1] Evangelii gaudium, 154.
[2] Ibid., 20.
[3] Ibid., 231.
[4] Ibíd, 58.
[5] Perfectae caritatis, 1.
[6] Lumen gentium, 43-47.
[7] Perfectae caritatis, 2
[8] CIC, c. 578.
[9] Vita consecrata, 37.
[10] Perfectae caritatis, 3.
[11] Vita consecrata, 20.
[12] Ibíd, 21.
[13] Ibíd, 100
[14] Ibíd, 55.
[15] Ibíd, 54.
[16] ФРАНЦИСК, Апостолькое послание к всем монашествующим (21 ноября 2014 г.).
[17] Perfectae caritatis, 2-4.
[18] ФРАНЦИСК, Проповедь в Санта Марта (5 сентября 2014 г.)
[19] Cf. Начать путь от Христа, 19.
[20] Vita consecrata, 66.
[21] Ídem.
[22] Ibíd, 67.
[23] Cf. Ídem
[24] Cf. Ibíd, 70-71.
[25] Cf. Ibíd, 58.
[26] Cf. Ibíd, 57.
[27] Pacem in terris, 22.
[28] Mulieris dignitatem,66.
[29] Vita consecrata, 58.
[30] Ibíd, 57.
[31] Ídem.
[32] Ibíd, 58.
[33] ФРАНЦИСК, Речь вол время встречи с епископами в Рио до Жанеюру (27 Июля 2013 г.).
[34] Cf. CIC, c. 636
[35] Evangelii gaudium, 33.
[36] Novo millennio ineunte, 45; Начать путь…, 14.
[37] Cf. Faciem tuam, Domine, requiram,13.
[38] CIC, c. 602; cf. Perfectae caritatis, 15.
[39] Cf.Faciem tuam, Domine, requiram, 14b.
[40] Cf. Ibíd, 12.
[41] Perfectae caritatis, 3.
[42] Cf. CIVCSVA, Идентичность и Миссия посвященных Богу братьев, LEV, Città del Vaticano 2013.
[43] Cf. Ratio fundamentalis institutionis sacerdotalis (8 декабря 2016 г.).
[44] Evangelii gaudium, 99.
[45] Cf. Св. ФРАНЦИСК АССИЗКИЙ, Увещевания, III.6.
[46] CIC, cc. 618-619; cf. Perfectae caritatis, 14.
[47] Там же
[48] Особое внимание нужно овротить на то что написано в c. 630.
[49] Evangelii gaudium, 55.
[50] Faciem tuam, Domine, requiram, 13 b.
[51] ФРАНЦИСК, Апостольское послание….. (21 ноября 2014 г.), II, 3.
[52] Cf. CIVCSVA, Открытое Послание об экономической администрации в Институтах П.Б. жизни (2 августа 2014 г.), 2.3.
[53] Cf. Evangelii gaudium, 56.
[54] Ídem.
[55] Evangelii gaudium, 33.
[56] Cf. Vita consecrata, 37.
[57] Ibíd, 3.
[58] CIC, c. 602
[59] ФРАНЦИСК, Разговор с Генеральными Настоятельными, в La Civiltà Cattolica 165 (2014/I) 11.
[60] Ibíd, 10.
[61] Cf. Vita consecrata, 70.
[62] Spe Salvi, 25.
[63] Evangelii gaudium, 116.
[64] Ibíd.117.
[65] Perfectae caritatis, 3.
[66] Faciem tuam, Domine, requiram, 3.
[67] Cf. CIC, c. 618.
[68] ФРАНЦИСК, Речь членам пленарной ассамблей UISG (Рим, 8 мая 2013 г.), 2.
[69] Faciem tuam, Domine, requiram, 25a.
[70] Cf. Evangelica testificatio, 25.
[71] Faciem tuam, Domine, requiram, 14b.
[72] CIC, c. 624 §2.
[73] ФРАНЦИСК, прововедь в празднике сретения господня, Рим (2 февраля 2014 г.).
[74] Vita consecrata, (25 de marzo de 1996), 42.
[75] CIC, c. 631§1.
[76] ФРФНЦИСК, Речь участникам Convegno ecclesiale della Diocesi di Roma (16 июня 2016 г.).
[77] Cf. CIC, c. 623.
[78] Cf. CIC, c. 152.
[79] Cf. CIC, c. 181 §1.
[80] Cf. CIC, c. 625 §1
[81] Начать Путь……, 14.
[82] Ídem.
[83] Cf. CIC, c. 127 §3.
[84] Начать путь…, 14.
[85] Cf. Ibíd, 17.
[86] Vita consecrata, 47.
[87] Evangelii gaudium, 69.
Фото: Servizio Fotografico — L’Osservatore Romano