КОНГРЕГАЦИЯ ПО ДЕЛАМ МОНАШЕСКОЙ ЖИЗНИ
И ОБЩЕСТВ АПОСТОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ
Служение авторитета и послушание
Faciem tuam, Domine, requiram
Инструкция
Ватикан, 2008
Санкт-Петербург, 2009
Издание подготовлено при содействии
CORSUM—Российской Конференции
Главных Настоятелей и Настоятельниц
© Libreria Editrice Vaticana
© На русском языке: Издательство св. Петра, 2008
Введение
«Господи, да воссияет лице Твое, и спасемся»
(Пс 79, 4).
Монашеская жизнь – свидетельство поиска Бога
- Faciam Tuam, Domine, requiram – Буду искать лица Твоего, Господи (Пс 26, 8).
Странник в поисках смысла жизни, окруженный великой тайной, человек ищет лица Божия, иногда сам того не сознавая. «Укажи мне, Господи, пути Твои, и научи меня стезям Твоим» (Пс 24, 4). Никто и никогда не в силах изгладить из сердца человека жажду Того, о Ком Библия говорит: «Он есть все» (Сир 43, 29), — и стремление найти путь, ведущий к Нему.
Монашеская жизнь и посвященная Богу жизнь вообще, призванные к тому, чтобы зримо являть в Церкви и в мире черты Христа, жившего в бедности, целомудрии и послушании[1], обретают свой смысл в этом искании Божественного лика и пути, ведущего к Богу (см. Ин 14, 4-6); в искании, которое дает возможность на опыте пережить мир сердца – «воля Его – наш покой»[2] — и которое неизбежно несет с собой переживание повседневных тягот, потому что Бог есть Бог, и пути Его выше наших путей, а мысли Его выше наших мыслей (см. Ис 55, 8). Так человек, посвятивший себя Богу, исполненный радости и вместе с тем готовый к трудам, дает свидетельство самоотверженной любви, свидетельство неустанного поиска Божественной воли, и использует все средства, которые помогают ему познавать ее и исполнять.
В этом обретает свой смысл и монашеская община – общность людей, посвятивших себя служению Богу и избравших путь познания и исполнения Божественной воли в братском единстве друг с другом: община братьев или сестер, у каждого из которых своя роль, но все они объединены одной целью и одним стремлением.
И тогда как все в общине призваны творить угодное Богу и слушаться Его, призвание некоторых – брать на себя (как правило, временно) особое служение, смысл которого в том, чтобы быть знаком единства; направлять общие пути и содействовать тому, чтобы каждый член общины и все в целом исполняли Божию волю. Таково служение авторитета.
Путь освобождения
- Культура западного общества, вся сосредоточенная на субъекте, во многом способствовала осознанию ценности человеческой личности и уважения к ее достоинству, а значит – к ее свободному развитию и автономии.
Это осознание ценности человеческой личности представляет собой одну из наиболее характерных черт нашей эпохи и, безусловно, является знаком Промысла, требующим по-новому осмыслить понятие авторитета и строить с ним иные отношения. Однако нельзя забывать, что когда свобода становится произволом, а автономия воспринимается как независимость от Творца и от окружающих, мы оказываемся попросту перед лицом новых форм идолопоклонства, которые не только не освобождают, но, напротив, порабощают душу.
Люди, верующие в Бога Авраама, Исаака и Иакова, в Бога Иисуса Христа, неизбежно должны пройти путь личного освобождения от всех внутренних идолов и культов. Прообраз такого пути – опыт Исхода; путь, освобождающий от подчинения обыденному здравомыслию и ведущий к свободному принятию живого и истинного Бога; путь, который заставляет отказаться от всякой плоской и односторонней оценки и побуждает искать общения и единения с Богом.
Во время Исхода путь указывало светлое для одних и непроницаемое для других облако Духа Божия; и, хотя временами казалось, что народ бессмысленно блуждает, целью Исхода был блаженный и сокровенный союз с сердцем Господа: «Я носил вас на орлиных крыльях, и принес вас к Себе» (Исх 19, 4). Рабы получили свободу и стали святым народом, познавшим радость добровольного служения Богу. События Исхода – прообраз, сопровождающий всю библейскую историю; это пророчество о земной жизни Христа, Который окончательно избавил людей от рабства Своим послушанием промыслительной воле Отца.
Кому адресован этот документ; его цели и границы
- На последнем Пленарном Собрании, состоявшемся 28-30 сентября 2005 года, Конгрегация по делам Институтов монашеской жизни и Институтов Апостольской жизни рассмотрела тему власти/авторитета и послушания в монашеской жизни. Было отмечено, что сегодня эта тема требует особого внимания и осмысления, главным образом из-за перемен, произошедших в последние годы внутри Институтов и монашеских общин. Кроме того, следует рассматривать ее с учетом того, что предлагают недавние документы Учительства, касающиеся обновления монашеской жизни.
Настоящая Инструкция – плод всего того, что было выработано на Пленарном Собрании; а также того, о чем впоследствии продолжала размышлять наша Конгрегация. Она предназначена для членов Институтов посвященной Богу жизни, живущих в общине, для тех, кто принадлежит монашеским Институтам, и для членов Институтов Апостольской Жизни. Но и все люди, избравшие посвященную Богу жизнь, могут извлечь для себя полезные замечания, применимые к их роду жизни. Всем этим людям, призванным свидетельствовать о центральном месте Бога в жизни через послушание Его воле, мы хотели бы этим документом помочь следовать по пути, который они однажды выбрали, с радостью, неустанно отвечая Господу однажды сказанное «да».
Берясь за тему этой Инструкции, мы понимали, что она очень широка и что в мире посвященной Богу жизни в наши дни существует великое множество харизматических замыслов и миссионерских начинаний, а также немало моделей управления и форм послушания. Это многообразие часто вызвано особенностями культурного контекста.[3] К тому же, следует учитывать психологические различия между мужскими и женскими общинами. Но и это не все: важны и новые проблемы, связанные с осуществлением власти, которые возникают из-за существования многочисленных форм апостольского сотрудничества, особенно с мирянами. Неодинакова и роль поместной и центральной власти в разных монашеских Институтах, что влечет за собой разные способы осуществления власти и послушания. Наконец, нельзя забывать, что в целом традиция монашеской жизни видит в «синодальном» образе Генерального Капитула (или аналогичных собраний) высшую власть ордена или конгрегации[4], которой все его/ее члены, начиная с настоятелей, должны подчиняться.
К этому добавим, что в последние годы образ восприятия авторитета и послушания изменился как в Церкви, так и в обществе. Это произошло, во-первых, благодаря осознанию ценности каждой отдельной человеческой личности с ее неповторимым призванием, с ее душевными, интеллектуальными и духовными дарами, с ее свободой и способностью строить отношения; во-вторых, благодаря центральному месту, которое вновь заняла в монашеской жизни духовность общения[5], и способности ценить все, что ей способствует; благодаря иному, менее индивидуалистическому пониманию миссии, которая разделяется со всеми членами народа Божия, что порождает новые конкретные формы сотрудничества.
Тем не менее, учитывая некоторые элементы влияния сегодняшней культуры, мы напоминаем, что стремление к самореализации иногда может вступать в конфликт с проектами общины, и что поиск личного благополучия, как материального, так и духовного, может затруднять участие в исполнении общей миссии; наконец, что слишком субъективное восприятие харизмы и апостольского служения может нанести ущерб братскому сотрудничеству и общности.
Однако иногда могут возникать и противоположные проблемы: из-за неадекватного понимания коллективного аспекта жизни или из-за чрезмерного единообразия, — а это препятствует росту и ответственности каждого из членов общины. Равновесие между отдельным членом общины и всей общиной в целом достигается непросто, как и равновесие между авторитетом и послушанием.
Эта Инструкция не в состоянии рассмотреть все проблемы, которые возникают в связи с авторитетом и послушанием. Они, если можно так сказать, остаются общим фоном размышлений и предложений, которые мы здесь формулируем. Главная цель документа – показать, что, как авторитет и власть, так и послушание — хотя они осуществляются в разных формах — всегда тесно связаны с Господом, послушным и принявшим образ раба. Кроме того, мы хотели бы помочь тем, кто облечен авторитетом и властью, в трех аспектах их служения: каждому монашествующему в переживании своего монашеского посвящения (первая часть); в созидании братских общин (вторая часть) и, наконец, в исполнении общей миссии (третья часть).
Мысли и рекомендации, которые вы найдете в этом документе, продолжают поиски и размышления всех предыдущих документов, которые поддерживали монашескую жизнь на ее пути в эти последние, непростые годы. Прежде всего, мы имеем в виду ИнструкцииPotissimum institutioni[6] 1990 года, «Братская жизнь в общине»[7] (1994), постсинодальное апостольское обращение Vita consecrata[8](1996) и Инструкцию «Вновь начать путь от Христа»[9] (2002).
Часть первая.
Монашеское посвящение и поиск воли Божией
«Небоязненно… служить Ему в святости и правде…»
(Лк 1, 74-75)
Кого мы ищем?
- Первых учеников, которые, еще с неуверенностью и сомнениями, последовали за новым Равви, Господь спросил: «Что вам надобно?» (Ин 1, 38). За этим вопросом кроются другие существеннейшие вопросы: Чего ищет твое сердце? К чему ты стремишься? Ищешь ли своего или действительно хочешь найти Господа Бога? Что для тебя важнее – твое желание или желание Того, Кто сотворил твое сердце и хочет дать ему раскрыться так, как Он хочет и знает? Ищешь ли преходящего или Того, Кто не прейдет вовек? Уже святой Бернард говорил: «Чего мы можем достичь, Господи Боже наш, в этой юдоли неподобия? Взгляни, чем заняты люди от восхода до заката солнца: рыскают по всем торжищам мира в поисках богатства и почестей или пресмыкаются, околдованные сладостными чарами славы».[10]
«Буду искать лица Твоего, Господи» (Пс 26, 8): таков ответ человека, который постиг бесконечное и неизреченное величие Божественной тайны и превосходство Его святой воли; но это ответ и любого ищущего истины и счастья человеческого существа, пусть даже неясный и неведомый ему самому. Quaerere Deum всегда было целью всякой жизни, алчущей абсолютного и вечного. Сегодня многие воспринимают любую форму зависимости как нечто отрицательное; но ведь всякому созданию присуща зависимость от Другого, и, в той мере, в какой это создание есть существо-в-общении, — от других созданий.
Верующий человек ищет Бога живого и истинного, Начало и Конец всех вещей; Бога, Которого не мы создали по нашему образу и подобию, но Который создал нас по Своему образу и подобию; Бога, открывающего нам Свою волю и указывающего пути ее исполнения. «Ты укажешь мне путь жизни, наполнишь меня радостью пред лицом Твоим; блаженство в деснице Твоей вовек» (Пс 15, 11).
Искать воли Божией — значит искать благой воли Друга, желающего нашей реализации и полноты, более всего ожидающего от нас свободного ответа любви на Его любовь, чтобы сделать нас орудиями Своей Божественной милости. Только на этом via amorisраспускается цветок слушания и послушания.
Послушание как умение внимать
- «Слушай, сыне» (Притч 1, 8). Послушание – это, в первую очередь, сыновнее отношение. Это особый род внимания, готовности слушать, который возможен только в отношении сына к отцу, — ведь сын уверен, что отец хочет сказать и дать ему только доброе; это внимание, неразрывное с доверием, помогающим сыну принять любую волю отца в убежденности, что она служит его благу.
Все это еще в большей степени касается отношений с Богом. В самом деле, ведь мы достигаем полноты только в той мере, в какой способны сообразоваться с замыслом, задуманном о нас Отцом в Его безграничной любви. Это значит, что послушание для человека – единственный способ стать мудрым и свободным и полностью осуществиться. Говоря Богу «нет», человек препятствует исполнению Божественного замысла, мельчает и, в конечном счете, терпит крушение как личность.
Послушание Богу – это путь роста, а значит, и свободы, потому оно что учит человека принимать замысел или волю, отличные от его собственных, но не только не ведущие к отчуждению от себя, но, напротив, утверждающие его человеческое достоинство. В то же время и самая свобода – путь послушания, потому что верующий осуществляет ее в сыновнем послушании замыслу Отца. Конечно, такого рода послушание требует, чтобы мы признали себя детьми Отца и вкусили плодов этого усыновления, так как только сын или дочь способны добровольно предаться в руки Отца, подобно Иисусу, Единородному Сыну. И если Он во время Страстей предался в руки Иуды, первосвященников, солдат, бичевавших Его, враждебной толпы и палачей, Он сделал это только потому, что был неколебимо уверен в том, что все обретает свой смысл в совершенной верности спасительному замыслу Отца, Которому, как говорит святой Бернард, «угодна была не самая смерть, но согласие Того, кто добровольно предал Себя на смерть».[11]
«Слушай, Израиль» (Втор 6, 4)
- Для Господа Бога Израиль – Его дитя, избранный народ, который Он родил, растил и водил за руку, приучал ходить и носил на руках Своих (см. Ос 11, 1-4); народ, которому Он в высшем проявлении любви открывал Свое Слово, хотя тот отнюдь не всегда Его слушал и часто принимал это Слово лишь как бремя, как «закон». Весь Ветхий Завет – это приглашение слушать, а слушание – это подготовка к новому завету, когда, по слову Господа, Он «вложит закон Свой во внутренность их, и на сердцах их напишет его, и будет им Богом, а они будут Его народом» (Евр 8, 10; ср. Иер 31, 33).
Послушание следует за вниманием; это свободный и несущий свободу ответ нового Израиля на приглашение к новому союзу с Богом; послушание – неотъемлемая часть нового завета, более того, — его отличительная черта. Поэтому понять послушание можно только в логике любви, близости с Богом, безраздельной принадлежности Ему, Который делает нас окончательно свободными.
Послушание Слову Божию
- Первоначальное послушание каждого существа заключается в его появлении на свет – ответе жизни животворящему Слову. Это послушание достигает своей полноты, когда существо способно добровольно признать себя даром Творца и принять, что происходит от Него. Это же — и первое проявление свободы, истинный акт свободы, — и вместе с тем первый и основополагающий акт послушания.
Но это не все. Послушание, присущее верующему человеку, состоит в том, что он принимает Слово, посредством которого Бог являет Себя и Свое присутствие и каждый день возобновляет завет любви. Именно поэтому верующий всякий день ищет живого и постоянного общения со Словом, которое в этот день провозглашается Церковью, размышляет над ним и сохраняет в сердце как сокровище, чтобы оно становилось основанием и побудительной причиной всех его действий и критерием всякого решения. Вечером же он вновь предстает перед Богом и, как Симеон, воздает Ему хвалу за то, что видел, как вечное Слово исполняется посреди событий повседневной жизни (см. Лк 2, 27-32); но вместе с тем доверяет силе Слова, если оно не находит своего воплощения. Потому что Слово действует не только днем, но во всякое время, как учит притча о семени (Мк 4, 26-27).
Постоянное и полное любви общение со Словом воспитывает способность верно видеть пути жизни, постигать, каким образом Господь желает освободить Своих детей. Это пища, на которой воспитывается духовное чутье, делающее душу восприимчивой к тому, что угодно Богу. Оно открывает смысл Его воли и побуждает желать ее исполнения; дарует мир и радость, помогающие быть верным этой воле; и вместе с тем воспитывает готовность к послушанию всему, что его требует: Евангелию (Рим 10, 16; 2Фес 1, 8), вере (Рим 1, 5; 16, 26) или истине (Гал 5, 7; 1Петр 1, 22).
И все же не следует забывать, что подлинный опыт общения с Богом – это всегда опыт Другого, опыт инаковости. «Как бы ни было велико сходство между Творцом и тварью, несходство всегда бесконечно больше»[12]. Мистики и все, кто переживал сокровенную близость Бога, свидетельствуют, что общение с высшей Тайной есть всегда контакт с абсолютно Иным, чья воля может драматически расходиться с нашей собственной. Послушание Богу требует приобщения иному порядку ценностей, способности уловить некий новый смысл, отличный от уже наличного; принятия непредсказуемой свободы Другого, оно подводит к порогу тайны: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. – Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших» (Ис 55, 8-9).
Приближение к Божественному может ужаснуть, но именно этот опыт, как свидетельствуют святые, показывает, что невозможное человеку возможно Богу. Более того: это и есть подлинное послушание тайне Бога, Который «interior intimo meo»[13] и при этом – абсолютно Иной.
Последование Иисусу – Сыну, до конца послушному Отчей воле
- На этом пути мы не одиноки. Нас ведет пример Христа, в Котором благоволение Отца (см. Мф 3, 17; 17, 5); Который Своим послушанием освободил нас. Благодаря Ему мы можем быть послушны, чтобы и о нас исполнился Божественный замысел спасения.
Он есть воплощенное внимание Отцу и полное принятие Его воли (см. Ин 8, 28-29). Вся Его земная жизнь – это выражение и продолжение того, что от века совершало Слово: Он открыт любви Отца и принимает ее безусловно, настолько, что ничего не делает от Себя (см. Ин 8, 28), но в каждое мгновение творит то, что угодно Отцу. Воля Отца – Его пища (Ин 4, 34); в ней для Него заключен преизбыток жизни и воскресения, светлая радость приобщения самому сердцу Бога в блаженной общности Его чад (см. Ин 1, 12). Христовым послушанием «сделались праведными многие» (Рим 5, 19).
Он не отступился от этого послушания даже тогда, когда Отец поднес Ему горькую чашу (см. Мф 26, 39.42; Лк 22, 42), и «был послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2, 8). Таков драматический аспект сыновнего послушания; он облечен тайной, которой нам до конца никогда не постичь. Однако она имеет такое значение потому, что только в ней раскрывается сыновняя природа христианского послушания: лишь Сын, чувствующий, что он любим Отцом и преданный Ему всем существом, может отважиться на такое безоговорочное послушание.
По примеру Христа христианин – человек послушания. Бесспорное первенство любви в христианской жизни не может заставить нас забыть, что эта любовь обрела лицо и имя во Христе Иисусе и стала Послушанием. А значит, послушание – не унижение, а истина, на которой зиждется полнота человека. Потому верующий так сильно желает исполнять волю Отца, что это становится его главным и высшим стремлением. Он, как Иисус, хочет жить этой волей. Следуя за Христом и учась у Него, в полной свободе и безграничном доверии, монашествующий вверяет свою волю Отцу, чтобы принести Ему жертву святую и благоугодную (см. Рим 12, 1).
Однако Христос не просто пример всякого послушания; Он – Тот, к Кому обращено всякое послушание. Исполнение Его слова делает ученичество плодотворным и осмысленным (См. Мф 7, 24), а следование заповедям становится конкретным проявлением любви к Нему и привлекает любовь Отца (см. Ин 14, 21). Он – посреди монашеской общины как служащий (Лк 22, 27), но вместе с тем как Тот, веру в Кого она исповедует (Веруйте в Бога, и в Меня веруйте: Ин 14, 1), Кого слушается; ведь только в послушании возможно твердо и неколебимо следовать за Ним: «На самом деле, Тот же воскресший Господь вновь присутствует посреди братьев и сестер, собравшихся во имя Его, и указывает им путь, которым идти».[14]
Послушание Божией воле, проявляющейся в человеческих обстоятельствах
- Бог открывает Свою волю через внутреннее движение Духа, который «наставляет на всякую истину» (см. Ин 16, 13), а также через множество внешних средств и знаков. История спасения – это история знаков, через которые зримо является тайна благодати, действующей в глубинах человеческих сердец. В жизни Иисуса тоже можно найти немало человеческих обстоятельств, через которые Он осознавал, осмыслял и принимал волю Отца как смысл Своей жизни и постоянную пищу для Своего служения.
Средства, передающие волю Божию внешне — это события повседневной жизни и требования, присущие каждому определенному призванию и пути; но она выражается также в законах, регулирующих социальную жизнь и в распоряжениях тех, кто призван ею управлять. В Церкви же распознать волю Божию можно в законно принятых установлениях, поскольку они конкретно и «упорядоченно» выражают евангельские требования, на основании которых они формулируются и исходя из которых воспринимаются.
Кроме того, люди, посвятившие себя Богу, призваны в послушании следовать за образцом послушания – Христом — в рамках «евангельского» (или харизматического) «проекта», рожденного Духом и испытанного Церковью. Принимая тот или иной харизматический проект, например, новый монашеский Институт, Церковь тем самым гарантирует, что вдохновение, которое им движет, и нормы, которые им управляют, способны открыть путь к Богу и к святости. Тем самым, Устав и другие установления института тоже становятся средством выражения воли Господа. Они остаются человеческим средством, но утверждены авторитетом; несовершенны и вместе с тем обладают связующей силой; это отправной пункт для жизни каждого дня и вместе с тем порог, который нужно преодолеть силой творчества и великодушия на пути к святости, которой Бог желает для каждого монашествующего. На этом пути пастырская обязанность авторитета – направлять и принимать решения.
Очевидно, что все это может осуществляться последовательно и приносить плод только в том случае, если есть живое стремление познавать и исполнять волю Божию, а также понимание своей немощи и готовность принять человеческое посредничество, даже тогда, когда не понимаешь его смысла.
Духовная интуиция основателей и основательниц, особенно тех, кто прокладывал путь монашеской жизни на протяжении веков, всегда придавала очень большое значение послушанию. Уже святой Бенедикт в начале своего Устава обращается к монаху со словами: «К тебе обращены сии слова мои, (…) если ты решился отречься от своих произволений и готов сражаться могущественными и славными орудиями послушания, дабы служить Царю истинному – Христу Господу нашему»[15].
К тому же необходимо помнить, что отношения авторитет – послушание являются частью великой тайны Церкви и представляют собой одну из форм ее посреднической роли. В этой связи Кодекс Канонического Права рекомендует настоятелям «в духе служения осуществлять власть, полученную от Бога через посредство Церкви»[16].
Учиться послушанию в повседневной жизни
- Все сказанное означает, что монашествующему случается «навыкать послушанию» ценой страданий, в непростых и болезненных ситуациях: например, когда от него требуется отказаться от каких-то личных проектов и идей или от стремления самому быть хозяином собственной жизни и служения; или же в случаях, когда требования (или тот, кто требует) не убеждают. Пусть тот, кто оказывается в подобных ситуациях, не забывает, что любые средства по природе своей ограничены и несовершеннее того, ради чего они используются — особенно когда речь идет о человеческом посредничестве в сравнении с волей Божией; и пусть он знает, что когда есть законным образом данное распоряжение, Сам Господь ждет послушания авторитету, который в этот момент представляет Его[17]; и что Христос тоже «страданием навык послушанию» (Евр 5, 8).
По этому поводу уместно напомнить слова Павла VI: «Вам придется отчасти испытать на себе бремя, которое привело Господа к кресту, крещение, «которым Он должен был креститься», которым должен был возгореться огонь, воспламеняющий и вас (см. Лк 12, 49-50); испытать нечто от того «безумия», которого святой Павел желает всем нам, ибо только оно делает нас мудрыми (см. 1Кор 3, 18-19). Пусть крест будет для вас – как он был для Христа – доказательством величайшей любви. Разве не существует таинственной связи между отречением и радостью, между жертвой и широтой сердца, между дисциплиной и духовной свободой?»[18]
Именно в такие трудные моменты монашествующий учится уставам Господним (см. Пс 118, 71), учится слушать и держаться только Его, с терпением и упованием ожидая откровения Его Слова (Пс 118, 81) в полной и великодушной готовности исполнять Его волю, а не свою (Лк 22, 42).
В свете и силе Духа
- Следовательно, человек принимает Господа, когда он распознает Его присутствие в человеческом посредничестве, особенно в Уставе, в настоятелях, в общине[19], в знамениях времени, в ожиданиях и чаяниях людей, в первую очередь, нуждающихся; когда у него хватает мужества забросить сеть «по слову Его» (см. Лк 5, 5), а не в силу чисто человеческих побуждений; когда он решает быть послушным не только Богу, но и людям, хотя в любом случае ради Бога, а не ради людей. Святой Игнатий Лойола в своих Конституциях писал: «Истинное послушание смотрит не на то, в отношении кого оно совершается, а на то, ради кого оно совершается, и если это происходит ради одного лишь Господа и Творца нашего, то такое послушание есть послушание Самому Господу»[20]. Если в трудные минуты человек, от которого требуется послушание, неотступно будет просить Духа Святого (см. Лк 11, 13), Дух дастся ему, просветит его и даст силу для послушания, приведет к познанию истины, которая сделает его свободным (см. Ин 8, 32).
Сам Иисус в Своем человечестве был послушен направлявшему Его Святому Духу. Зачатый Духом во чреве Пресвятой Девы Он, в начале Своего служения, в момент крещения в Иордане, принял Духа, Который сошел на Него и вел на всех Его путях; после воскресения Он излил Духа на учеников, чтобы передать им Свое служение и миссию, чтобы они шли благовествовать спасение и прощение, которое Он заслужил. Дух, помазавший Иисуса, есть Тот же Дух, имеющий силу уподобить нашу свободу свободе Христа, то есть сделать ее полностью сообразной Отчей воле[21]. Поэтому важно, чтобы все мы были открыты Духу, начиная с настоятелей, получающих от Него свое служение авторитета[22]. Им надлежит исполнять его под водительством Духа, будучи «послушными воле Божией»[23].
Авторитет как средство послушания Божественной воле
- В посвященной Богу жизни каждый должен искренне искать воли Отца, в противном случае этот образ жизни теряет всякий смысл. Но очень важно, чтобы эти искания совершались вместе с братьями и сестрами; именно они объединяют монашествующих и делают их единой семьей во Христе.
Авторитет должен служить этому поиску и необходим для того, чтобы он был искренним и подлинным. В одной из проповедей, в начале своего понтификата Бенедикт XVI сказал знаменательные слова: «Моя истинная программа правления не в том, чтобы творить свою волю или следовать своим идеям, но вместе со всей Церковью прислушаться к Слову и воле Господа и позволить Ему вести и направлять себя, чтобы Церковь в этот момент истории была водима Им Самим»[24]. С другой стороны, следует признать, что задача управления другими людьми непроста, особенно в эпоху, когда чувство личной автономии так сильно развито и приводит к конфликтам или соперничеству с другими. Потому необходимо, чтобы все научились видеть эту обязанность глазами веры и черпать вдохновение и силу в поведении Христа, умывавшего ноги апостолам подобно рабу, чтобы они имели часть в Его жизни и любви (см. Ин 13, 1-17).
Со стороны тех, кто руководит Институтами, провинциями (или иными подразделениями институтов) или общинами требуется большая последовательность. Человек, призванный осуществлять служение авторитета, должен знать, что это можно делать только в случае, если он сам – странник, всей душой горячо ищущий воли Божией. К нему в полной мере относится совет, который святой Игнатий Антиохийский дал одному епископу: «Пусть ничто не происходит без твоего ведома, но и ты ничего не делай, не сообразуясь с Богом»[25]. Человек, облеченный авторитетом, должен действовать так, чтобы братья или сестры чувствовали, что когда он чего-либо требует, то делает это, исключительно повинуясь Богу.
Благоговение перед волей Божией должно помогать сохранять состояние смиренного поиска, чтобы всякое дело как можно более сообразовать с нею. Святой Августин говорит: тот, кто проявляет послушание, всегда исполняет волю Божию, но не потому, что повеление власти всегда угодно Богу, а потому, что Ему угодно послушание тому, кто наделен властью.[26] Тот же, кто наделен властью, должен неустанно, с помощью молитвы и размышления, внимательно прислушиваясь к советам других, познавать, чего Бог действительно желает. В противном случае настоятель или настоятельница хочет быть не посредником Божией воли, но безрассудно пытается поставить себя на Его место.
Итак, в стремлении исполнить Божественную волю, авторитет и послушание – не разные (и уж тем более не противостоящие друг другу) явления. Они представляют собой две стороны единой евангельской и христианской тайны; два дополняющих друг друга образа сопричастности жертве Христа. И авторитет, и послушание нашли свое воплощение во Христе, и воспринимать их следует в непосредственном общении с Ним, в том, чтобы уподобиться Ему в своей жизни. Монашеская жизнь не желает ничего иного, как жить Его властью и Его послушанием.
Некоторые существенные принципы служения авторитета
- а) В посвященной Богу жизни авторитет есть, прежде всего, духовный авторитет[27]. Человек, облеченный авторитетом, должен сознавать, что призван служить идеалу, бесконечно его превосходящему; идеалу, приблизиться к которому можно только путем молитвы и смиренного поиска, научающих чувствовать, как действует Дух в сердцах братьев или сестер. Авторитет можно считать «духовным», если он служит тому, что Дух желает осуществить посредством даров, которыми Он наделяет каждого члена общины, ради исполнения харизматического замысла Института.
Чтобы способствовать подлинной духовной жизни, человек, наделенный властью, должен сам жить духовно, в ежедневном молитвенном общении со Словом Божиим, в размышлении над Уставом и другими нормами жизни, с готовностью слушать других людей и различать знамения времени. «Служение авторитета требует постоянного присутствия, способности воодушевлять и поощрять, напоминать о смысле посвященной Богу жизни, помогать людям, которые вам вверены, со все большей готовностью и верностью отвечая на призыв Духа»[28].
b) Авторитет призван обеспечивать в своей общине достаточное время и уровень молитвы, следя за тем, чтобы все были верны ежедневной молитве, чтобы все – каждый член общины и всякий день — шли к Богу с простотой и постоянством, помня, что монашествующие могут быть полезны лишь в той мере, в какой они близки к Богу. Кроме того, это призвание неослабно следить за тем, чтобы все, начиная с того, кто облечен авторитетом, сохраняли ежедневное живое общение со Словом, «могущим назидать более» (Деян 20, 32) каждого человека и общину и способным указывать пути и направления миссии. Памятуя о заповеди Господа «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк 22, 19), он должен обеспечивать достойное совершение и почитание святой тайны Тела и Крови Христовых как «источника и вершины»[29] общения с Богом и друг с другом. Совершая Евхаристию в поклонении, верности и послушании Господу, воспринимая ее как драгоценный дар, община монашествующих получает силу и вдохновение для того, чтобы всецело предаваться Богу, быть знаком Его бескорыстной любви и благ будущего века в этом мире.[30]
С) Авторитет призван способствовать развитию достоинства человека. Тому, кто облечен авторитетом, надлежит быть внимательным к каждому члену общины и его неповторимому пути роста, выказывая каждому уважение и способность к положительной оценке и поощрению. Он должен искренне и по-доброму относиться ко всем и хранить в строгой тайне то, что ему доверительно открывают.
Напомним, что, прежде чем взывать к послушанию (необходимому), следует проявлять любовь и милосердие (основополагающих). Но не только. Нужно правильно понимать слово «общение»; нельзя, чтобы оно воспринималось ни как своего рода перепоручение авторитета общине (что так или иначе содержит в себе приглашение каждому делать, что он хочет), ни как явное или неявное навязывание своей позиции (пусть все делают то, чего хочу я).
d) Авторитет призван поддерживать и вселять надежду в трудные минуты. – Павел и Варнава пытались поддержать своих учеников, уча их, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие» (Деян 22, 14). Так и человек, наделенный властью, должен помогать принимать трудности каждого момента, напоминая, что они – часть тех скорбей, которыми часто усеян путь в Царство.
Перед лицом трудных ситуаций, случающихся в монашеской жизни, — например, там, где ее присутствие слабеет и даже оказывается под вопросом, руководитель общины должен напоминать о непреходящей ценности этого рода жизни, потому что сегодня, как и во все времена, нет ничего прекраснее, важнее и истиннее, чем посвятить свою жизнь Господу и смиреннейшим из своих братьев по человечеству.
Руководящий общиной подобен доброму пастырю, который отдает жизнь за овец и в критические минуты не отступает, но находится рядом, сопричастный заботам и трудностям тех, кто поручен его попечению; готов быть лично в них вовлеченным и, как добрый самарянин, врачевать раны. Наконец, он должен смиренно признавать свои собственные немощи и свою нужду в остальных, извлекая опыт и пользу из всех своих ошибок и неудач.
Е) Авторитет призван хранить живую харизму своей монашеской семьи. – Осуществление власти и руководства требует также самоотверженного служения харизме своего института, ревностной заботы о ней и ее практического воплощения в поместной общине или провинции или в Институте в целом, — согласно проектам и рекомендациям, прежде всего, генерального капитула (или аналогичных полномочных собраний).[31] Это требует от человека, облеченного авторитетом, глубокого знания харизмы своего института; знания, которое стало бы частью личного опыта и которое человек сумел бы впоследствии обратить во благо братской жизни общины и ее сопричастности жизни Церкви и общества.
F) Авторитет призван сохранять «sentire cum ecclesia» — живую способность чувствовать вместе с Церковью. Миссия авторитета заключается также в том, чтобы сохранять живое чувство веры и церковного общения в народе, который признает чудные дела рук Божиих и неустанно восхваляет их, тем самым свидетельствуя о радости принадлежать Господу в большой семье единой, святой вселенской и апостольской Церкви. Последование Христу не может быть делом отдельных, обособленных друг от друга людей; его место — лодка Петра, противостоящая бурям; и в этом плавании монашествующий должен радостно свидетельствовать о верности и готовности трудиться не покладая рук.[32] Это значит, что люди, облеченные авторитетом, должны напоминать , что «наше послушание в том, чтобы верить с Церковью, мыслить и говорить вместе с нею, служить вместе с нею. И в этом послушании неизбежно присутствует то, что предсказывал Иисус Петру: «И поведет тебя, куда не хочешь» (Ин 21, 18). Эта готовность идти, куда мы не хотим – важнейшая сторона нашего служения, и именно она делает нас свободными»[33].
Умение чувствовать вместе с Церковью, столь очевидное у наших основателей и основательниц, предполагает подлинную духовность общения; это «плодотворное и близкое общение с пастырями, прежде всего, с Папой – центром церковного единства»[34]. Ему каждый монашествующий обязан всецелым и полным доверия послушанием в силу принесенного обета[35]. Церковное общение требует также верности Учительству папы и епископов, которая есть конкретное свидетельство о любви к Церкви и стремлении к ее единству.[36]
G) Авторитет призван духовно сопровождать всех, кто идет путем постоянной формации. — Задача, которой сегодня следует придавать все большее значение, — это духовное сопровождение тех, кто поручен нашей ответственности, на протяжении всего жизненного пути. Это значит не только помогать им решить возникающие время от времени проблемы или выходить из кризисов, но и заботиться о нормальном росте и развитии каждого человека на всех этапах его жизни, чтобы сохранить «молодость духа, не проходящую со временем»[37] и чтобы монашествующий все более стяжал «чувствования, которые во Христе Иисусе» (Флп 2, 5).
Следовательно, люди, поставленные руководить, ответственны за то, чтобы во всех возрастала открытость процессу формации, способность учиться у жизни и свобода, которая дает готовность быть воспитуемым и вместе с тем рождает в человеке ответственность за рост и развитие другого. Ради этого следует использовать все средства, способствующие духовному росту общины. Мы унаследовали их от традиции, и сегодня люди, имеющие глубокий опыт в области духовного воспитания, все больше вновь их рекомендуют: это совместное размышление над Словом, личный проект и проект общины, совместный поиск воли Божией, осмысление своей жизни и братское исправление[38].
Служение авторитета по каноническим нормам Церкви
- На предыдущих страницах мы описали служение, которое несет авторитет в монашеской жизни ради поиска и исполнения воли Отца, и указали некоторые существенные черты этого служения.
Чтобы эти черты не воспринимались как нечто чисто факультативное, нужно напомнить и об особых чертах функции авторитета и власти, о которых говорит Кодекс Канонического Права.[39] Таким образом, нормы Церкви рисуют общий евангельский образ авторитета и власти, которую настоятели осуществляют на разных уровнях.
А) Послушание Настоятеля. – Принимая во внимание специфику церковной власти, Кодекс напоминает настоятелю, что он призван, прежде всего, первым проявлять послушание. В силу принятой им функции он должен быть послушен закону Бога, от Которого исходит его собственная власть и Которому он должен быть готов дать отчет; закону Церкви, Римскому Понтифику и праву своего Института.
B) Дух служения. – Сказав о харизматических истоках и церковном происхождении авторитета в монашеской жизни, Кодекс подчеркивает, что авторитет настоятеля монашествующих – как и всякая церковная власть – должен нести в себе дух служения по примеру Христа, пришедшего не для того, «чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мк 10, 45).
В частности, Кодекс указывает на некоторые аспекты этого духа служения, верное соблюдение которых свидетельствует о том, что, исполняя свои обязанности, настоятели «послушны воле Божией».[40]
Всякий настоятель или настоятельница – брат среди братьев или сестра среди сестер – призван/а дать ощутить любовь, которой Бог любит Своих детей, избегая, с одной стороны, всякой властности, с другой – всех форм отеческого/материнского попустительства.
Это возможно только если у него/нее есть доверие к чувству ответственности своих братьев/сестер и если он/а умеет «пробуждать желание добровольного послушания уважением к человеческой личности» каждого[41], поддерживать отношения диалога и не забывать, что готовность к послушанию должна воплощаться «в духе веры и любви, ради того, чтобы последовать Христу, Который был послушен»[42], а не ради иных целей.
С) Пастырское попечение. – Кодекс говорит, что главной целью авторитета в монашеской жизни является «созидание братской общины во Христе, члены которой ищут воли Божией и любят Бога превыше всего».[43] Это значит, что авторитет в монашеской общине носит по сути своей пастырский характер: он полностью направлен на формирование братской жизни в общине, которая является главной отличительной чертой посвященной Богу жизни.[44]
Средства, которые настоятель должен использовать для достижения этой главной цели, должны способствовать утверждению и возрастанию веры. Это, в первую очередь, чтение и слушание Слова Божия и совершение Литургии.
Наконец, Кодекс определяет некоторые сферы особой заботы настоятелей: «должным образом помогать братьям/сестрам в их личных нуждах, посещать и заботливо ухаживать за больными, умиротворять непокорных, утешать малодушных и со всеми проявлять терпение»[45].
Миссионерское служение в свободе чад Божиих
- В наше время нередко миссионерское служение направлено на людей, болезненно озабоченных собственной автономией, ревниво защищающих свою свободу и независимость и боящихся их утратить.
Самым фактом своего существования монашествующий говорит о возможности иного пути самореализации; пути, где целью является Бог, светом – Его Слово, и где человека направляет Божественная воля; пути, которым человек идет безмятежно, зная, что он – в руках мудрого и милостивого Отца; идет вместе с братьями и сестрами, влекомый Духом, желающим исполнить желания, которые Отец посеял в сердце каждого.
Такова первая миссия монашествующего: свидетельствовать о свободе Божиих детей, о свободе, тяготеющей к уподоблению свободе Христа; свидетельствовать о человеке, свободном для служения Богу и ближним. Ему надлежит своим бытием сказать, что Бог, сотворивший человека из праха земного (см. Быт 2, 7.22) и соткавший его во чреве матери его (см. Пс 138, 13), может сделать его жизнь созвучной жизни Христа – нового и подлинно свободного человека.
Часть вторая.
Авторитет и послушание в братской жизни
«Один есть учитель; вы же все братья»
(Мф 23 8)
Новая заповедь
- Всем, ищущим Бога, дана не только заповедь «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всею душою твоею и всем разумением твоим», но и другая, подобная ей: «возлюби ближнего своего как самого себя» (Мф 22, 37-39). Более того, Господь прибавляет: «Любите друг друга как Я возлюбил вас», ибо по любви между вами «узнают, что вы Мои ученики» (Ин 13, 34-35). Создание братских общин – одна из основных задач посвященной Богу жизни. Члены общины, движимые одной любовью, которую Господь излил в их сердца, призваны искренне посвящать этому свои силы. Ведь братская жизнь в общине – неотъемлемый элемент монашеской жизни и зримый знак того, что Божие присутствие и действие в нашей жизни делает нас человечнее.
И поскольку действительно невозможно возникновение истинных монашеских общин без братской любви, то правильное восприятие послушания и авторитета может стать серьезной помощью в ежедневном переживании и воплощении заповеди любви, особенно когда возникают проблемы и конфликты, связанные с отношениями между личностью и общиной.
Авторитет в служении общине; община в служении Царству
- «Все, водимые духом Божиим, суть сыны Божии» (Рим 8, 14). Следовательно, мы – братья и сестры между собой в той мере, в какой Бог – наш Отец, Своим Духом ведущий и направляющий общину и уподобляющий ее членов Своему Сыну.
Служение авторитета следует видеть именно в этом контексте. Настоятели и настоятельницы в единстве с теми, кто вверен их попечению, призваны созидать во Христе общину братьев или сестер, ищущих Бога и любящих Его превыше всего, а тем самым исполняющих Его искупительный замысел.[46] И подобно Христу, умывавшему ноги Своих учеников, человек, облеченный авторитетом, должен служить общине, чтобы та, в свою очередь, служила исполнению Божественного замысла (см. Ин 13, 1-17). Осуществление авторитета и власти в отношении к братьям и сестрам означает служение им по примеру Того, Кто «отдал Свою жизнь ради искупления многих» (Мк 10, 45), чтобы и они могли отдавать свою жизнь ради других.
Только если настоятель/ница живет в послушании Христу и с искренней убежденностью исполняет Устав, члены общины видят, что их послушание ему/ей не только не противоречит свободе детей Божиих, но и позволяет ей вырасти в полную меру Христа, до конца послушного Отцу.[47]
Послушные Духу, творящему единство
- Члены общины или Института собрались вместе, послушные единому Божественному призыву (см. Кол 3, 15); и общее стремление искать Его направляет их пути. «Жизнь в общине является особым знаком, обращенным к Церкви и обществу, знаком связи, происходящей из одного и того же призыва и общей воли повиноваться этому призыву, невзирая на различие рас и социального происхождения, языка и культуры. В противоположность духу раздора и разделения, власть и послушание сияют подобно знаку того единственного отцовства, которое исходит от Бога, того внутреннего братства людей, возложивших свое упование в Боге, несмотря на человеческую ограниченность тех, кто Его представляет»[48].
Дух дает каждому способность отдавать свои силы и жизнь ради Царства Божия, хотя каждый делает это по-своему, в соответствии с личными дарованиями и функциями (см. 1Кор 12, 11). Послушание действию Духа объединяет общину и дает ей возможность свидетельствовать о Его присутствии; исполняет радости и утверждает пути ее (см. Пс 36, 23); становится фундаментом братской жизни, где все пребывают в послушании, хотя и имеют различные обязанности. Искание воли Божией и готовность ее исполнять духовно связывает членов общины между собой и спасает ее от внутренней раздробленности, которая может возникать из-за множества субъективных позиций, если в них отсутствуют начала единства.
Духовность общения и соборная святость
- В последние годы были переосмыслены многие антропологические понятия, что дало возможность увидеть, насколько важен для человеческой личности аспект взаимоотношений. Это новое видение в высшей степени созвучно тому образу человека, который дает Писание, и, без сомнения, оно сильно повлияло на понимание значимости аспекта отношений в монашеских общинах, сделав их более чуткими к таким качествам, как открытость другому; позволив оценить плодотворность и богатство различий и многообразия.
Такого рода антропология взаимоотношений оказала свое влияние — хотя и более косвенное, как мы уже говорили — на духовность общения и способствовала новому осмыслению миссии. Она видится теперь как общее дело всех членов народа Божия, которое должно совершаться в атмосфере сотрудничества и взаимной ответственности. Духовность общения должна стать общей атмосферой Церкви в начале третьего тысячелетия, а значит, ее создание — первоочередная задача посвященной Богу жизни на всех ее уровнях. Она есть верный путь для монашеской жизни в будущем, христианское свидетельство, которое неразрывно связано с тайной Евхаристии и все более осознает и признает ее центральное место. Именно потому, что «Евхаристия неотъемлема от существа и действия Церкви», она «исконно проявляется как тайна общения»[49].
Святость и миссия связаны с общиной, потому что воскресший Господь присутствует в ней и через нее[50]и освящает как самую общину, так и отношения внутри нее. Разве Господь не обещал быть там, где двое или трое соберутся во имя Его (см. Мф 18, 20)? Брат или сестра становятся таинством Христа и встречи с Богом, конкретной возможностью переживать на опыте и исполнять заповедь взаимной любви. Таким образом, путь к святости вся община проходит вместе; ведь это не только личный путь, но и – все больше — опыт общины: взаимное приятие, разделение духовных даров, особенно дара любви; прощение и братское исправление; совместное искание воли Господа, богатого благодатью и милостью; готовность каждого взять на себя бремя другого.
В атмосфере сегодняшней культуры святость общины может быть убедительным свидетельством, вероятно даже более, чем личная святость, потому что она свидетельствует о непреходящей ценности единства – дара, который оставил нам Господь. Это особенно очевидно в общинах с разным национальным составом, где члены способны принимать других и вступать с ними в отношения диалога.
Роль авторитета в возрастании братских отношений
- Возрастание братских отношений – плод «упорядоченной» любви. Поэтому «необходимо, чтобы собственное право института было как можно более точным в установлении правомочий общины, различных советов, ответственных за разные сектора, и настоятеля. Недостаток ясности в этом вопросе – источник путаницы и конфликтов. Следует также позаботиться, чтобы проекты общины, которые могут помочь соучастию в жизни общины и в ее миссии в различных областях, четко определяли роль и полномочия власти, в обязательном соответствии с уставами»[51].
Для того, чтобы настоятель/руководитель способствовал развитию братских отношений, необходимо: умение слушать и способность к диалогу; создание атмосферы, благоприятствующей взаимной ответственности членов общины; взаимная причастность членов общим делам и заботам каждого; равновесие между служением общине и служением отдельным ее членам; искание Божией воли и всяческое содействие братскому послушанию.
А) Умение слушать
Умение охотно слушать тех, кого Господь поручил ему, — неотъемлемый элемент в служении человека, облеченного авторитетом.[52]Святой Бенедикт настаивает на этом: «Аббат должен созывать всю общину»; «пусть все собираются на совет», «ибо Господь часто открывает самому юному, что есть лучшее и вернейшее»[53].
Слушание – одно из главных дел настоятеля. Он всегда должен быть открыт и готов выслушать, особенно тех, кто чувствует себя одиноко и нуждается во внимании. Ведь умение слушать означает безусловное принятие другого, готовность впустить его в свое сердце. Слушание несет в себе тепло и понимание, дает человеку почувствовать, что его ценят и что его присутствие и мнение принимаются во внимание.
Настоятель должен помнить, что тот, кто не умеет слушать брата или сестру, не умеет слушать и Бога; что внимательное слушание позволяет разумнее и лучше направить все силы и воплотить дары, которые Дух дал общине, а также учитывать слабости и трудности каждого ее члена в момент принятия решений. Время, потраченное на то, чтобы выслушать другого, никогда не пропадает даром; более того, это может предупредить кризисы и трудные ситуации как отдельного человека, так и общины в целом.
B) Созидание атмосферы диалога, сопричастности и взаимной ответственности
Человек, облеченный авторитетом, должен заботиться о создании атмосферы доверия, признания способностей и особенностей восприятия каждого. Кроме того, он должен словом и делом утверждать и учить, что братство требует участия в общих делах, а значит, осведомленности.
Помимо готовности слушать, настоятель должен содействовать искреннему и добровольному диалогу, благодаря которому члены общины могут поделиться друг с другом своими чувствами, чаяниями и замыслами. В такой атмосфере каждый убеждается в том, что значим, и может стремиться совершенствовать свои отношения с другими. И не следует бояться признать и взять на себя проблемы, которые легко возникают, когда люди ищут вместе, решают вместе, трудятся вместе и вместе ищут наилучших путей осуществления взаимного сотрудничества. Напротив, нужно исследовать причины возникающих недоразумений и непонимания, постараться отыскать выход, в наибольшей степени благотворный для всех. Наконец, настоятелю необходимо стараться преодолеть всякую форму инфантильности и называть своим именем попытки уйти от ответственности или избежать того, что требует самоотдачи, попытки замкнуться в своем мире и в своих интересах и работать в одиночку.
С) Содействие тому, чтобы каждый мог внести свой вклад в общие дела
Настоятель несет ответственность за окончательные решения[54], но приходить к ним он/а не должен/должна единолично. Напротив, следует как можно больше ценить добровольное участие всех братьев и сестер. Община такова, какой ее делают ее члены. Стало быть, очень важно поощрить и поддержать участие всех, чтобы все чувствовали потребность и обязанность внести в общину свою долю знания, творчества и любви. Все человеческие ресурсы и способности должны раскрываться и служить замыслу всей общины, и их следует поощрять и уважать.
Не достаточно обобщить материальные блага. Гораздо более значима общность личных дарований и способностей, интуиций и вдохновений, и – что еще важнее – способность разделять с другими духовные дары, свое восприятие Слова Божия и веры: «Братские узы тем сильнее, чем в большей степени является существенным и принципиальным то, чем люди общаются».[55]
Возможно, не все будут с самого начала готовы к такого рода отношениям. Но перед лицом возможного сопротивления настоятель должен, никоим образом не отказываясь от замысла, мудро сочетать призыв к творческому общению и предприимчивости с умением терпеть и не стремиться увидеть непосредственные плоды своих усилий. Ему следует понимать, что только Господь может коснуться человеческого сердца и изменить его.
D) В служении общине и каждому человеку
Поручая братьям/сестрам разного рода задачи, человек, облеченный авторитетом, должен учитывать личность каждого из них, его склонности и трудности, — чтобы, неизменно уважая свободу всех, дать возможность каждому поделиться лучшими своими дарованиями; вместе с тем, он всегда должен иметь в виду благо общины и служение делу, которое ей поручено.
Не всегда просто сочетать эти две цели. Настоятелю необходимо равновесие; равновесие, которое проявляется как в способности воспринять то положительное, что есть в каждом, и наилучшим образом использовать те силы, которые есть, так и в прямоте и последовательности в осуществлении своих намерений, которые дают внутреннюю свободу. Не надо слишком стараться всем нравиться и со всеми быть приятным. В первую очередь, настоятель должен показывать подлинный смысл миссии монашествующего; смысл, который не ограничивается лишь оценкой дарований и трудов каждого.
Столь же необходимо, чтобы монашествующие с верой, как из рук Самого Отца, принимали порученную им задачу в том числе и тогда, когда ее исполнение связано с отказом от собственных желаний или ожиданий или от собственного понимания воли Божией. Каждый может сказать о своих трудностях (откровенное признание всегда во благо и служит истине), но в таких случаях послушание означает готовность, в конце концов, подчиниться решению авторитета в уверенности, что этот поступок, как бы дорого он ни стоил – драгоценная лепта в созидание Царства Божия.
Е) Совместный поиск Божией воли в жизни общины
«В общинной жизни, вдохновленной Святым Духом, каждый человек вовлечен в плодотворный диалог с остальными с тем, чтобы познавать волю Отца, и все вместе они признают в своем руководителе выражение отцовства Бога и осуществление власти, полученной от Бога в служении различению даров и общению»[56].
Иногда, если такой случай предусмотрен правом Института или если этого требует важность принимаемого решения, поиск нужного ответа поручается общине, чтобы понять, что Дух говорит ей (см. Откр 2, 7).
Но хотя общий совет предназначен только для принятия наиболее значимых решений, дух рассуждения должен быть присущ любому процессу принятия решений, связанных с общиной. Принятию соответствующего решения всегда должно предшествовать время молитвы и личных размышлений. Кроме того, чтобы вместе выбрать то, что правильно и угодно Богу, необходимы:
— Решимость искать только Божественную волю, памятуя о том, как Бог являет Себя и действует в Священном Писании и истории Института; о том, что евангельская логика нередко превосходит человеческую, всегда ориентированную на успех, зримую плодотворность, признание…
— Готовность видеть в каждом брате или сестре способность к познанию истины, хотя и частичному, а значит, умение принимать его/ее мнение как одно из средств совместного постижения воли Божией и ценить чужие идеи выше собственных;
— Внимание к знамениям времени, к ожиданиям людей, к требованиям нуждающихся, к насущным нуждам евангелизации, к приоритетам вселенской и поместной Церкви, к указаниям капитулов и главных настоятелей;
— свобода от предвзятости, от чрезмерной привязанности к собственным идеям, от схематизма в восприятии, который ведет к жесткости и искаженному восприятию действительности; от единообразия, которое лишь провоцирует разброс мнений;
— мужественную готовность отстаивать собственные идеи и позиции и вместе с тем открытость новым перспективам и умение менять точку зрения;
— твердая решимость всегда сохранять единство, каково бы ни было окончательное решение.
Поиск Божией воли общиной не подменяет собой природу авторитета и не берет на себя его роль; последнему по-прежнему принадлежит право окончательного решения. Но и авторитет не может пренебрегать тем фактом, что община – «привилегированное» место для постижения воли Божией. В любом случае, это один из важнейших элементов монашеского братства; именно здесь особенно ясно видно центральное место Бога – высшей цели исканий всех членов общины, а также значение ответственности и личных усилий каждого на общем пути к истине.
F) Поиск Божией воли, авторитет и послушание
Человек, облеченный авторитетом, должен проявлять большую деликатность в процессе распознания Божественной воли; он должен гарантировать этот процесс на всех его этапах, особенно в критические моменты; ему следует проявить твердость, когда наступает время потребовать практического исполнения принятого решения. Необходимо внимательно следить за собой, чтобы не уходить от своих обязанностей, иногда под предлогом сохранения мира или из опасения кого-то обидеть. Он должен чувствовать свою ответственность и в ситуациях, когда требуется принять четкое и иногда неприятное решение, не уклоняться от этого.[57] Именно истинная любовь к общине позволит ему найти равновесие между твердостью и терпением, умением выслушать всех и решимостью, не поддаться искушению вести себя так, будто ничего не видишь и не слышишь.
Наконец, следует заметить, что община не может постоянно находиться в состоянии поиска Божественной воли. После этого этапа приходит этап послушания, или, вернее, осуществления того, что было решено. И то, и другое нужно переживать в духе послушания.
G) Взаимное братское послушание
В конце Устава святой Бенедикт утверждает: «Благо послушания не только надлежит проявлять всем по отношению к аббату; надобно, чтобы братья слушались друг друга, уверенные, что сим путем послушания они придут к Богу».[58] «Пусть они предупреждают друг друга в почтении». «Пусть с великим терпением выносят слабости друг друга, сколь физические, столь и душевные. Пусть соперничают друг с другом во взаимном послушании. Пусть никто не ищет своего, но каждый – блага других»[59].
А Василий Великий спрашивает: «Каким образом необходимо выказывать послушание друг другу?» И отвечает: «Как слушается слуга своего господина, ибо заповедал Господь: если кто хочет быть великим среди вас, стань последним и всем слугой» (см. Мк 10, 44); и добавляет чудные слова: «Ибо и Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мк 10, 44); что согласно и словам Апостола: «любовью служите друг другу» (Гал 5, 13)».[60]
Подлинное братство основано на признании достоинства брата или сестры и проявляется во внимании к другому человеку и его нуждам, в способности радоваться его успехам и дарованиям и готовности отдавать свое время на то, чтобы слушать его и учиться у него. Но все это требует внутренней свободы.
Безусловно, не свободен тот, кто убежден, что его идеи и решения всегда самые лучшие; кто считает, что может все решать сам, не нуждаясь ни в ком, чтобы понять, в чем состоит Божественная воля; кто всегда прав и уверен, что меняться должны другие; кто думает лишь о своем и не интересуется нуждами остальных; кто полагает, что послушание – нечто устаревшее и непригодное для нашего развитого мира.
Тот же, кто постоянно живет, пытаясь разглядеть в жизненных ситуациях, а главное – в окружающих людях, знаки воли Божией, как бы непостижима она ни была, — тот человек, напротив, свободен. Нам следует «стоять в свободе, которую даровал нам Христос» (Гал 5, 1). Он даровал ее для того, чтобы мы могли искать и находить Бога на бесчисленных тропах жизни, каждый день.
«Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф 20, 27)
- Сегодня взять на себя бремя власти кажется иногда делом особенно трудным, требующим смирения и готовности быть слугой другим; поэтому нужно всегда помнить суровые слова, которые Господь адресует тем, кто стремится к мирской власти и престижу: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20, 27-28).
Тот, кто в своей должности ищет способа быть замеченным, кто самоутверждается, порабощает других и хочет, чтобы ему служили, явно ставит себя вне евангельских требований к власти. В этом смысле заслуживают особого внимания слова, которые святой Бернард обращает к своему бывшему ученику, избранному преемником Петра: «Следи, преуспеваешь ли ты в добродетели, в мудрости, в знании и умеренности привычек (…), делаешься ли высокомернее или смиреннее, радушнее или резче; снисходительнее или непреклоннее (…), боязлив ли к Богу или доверяешь Ему»[61].
Послушание дается нелегко даже при самых благоприятных условиях; но его легче сносить, когда монашествующий видит, что человек, которого он должен слушаться, смиренно и самоотверженно служит братству и миссии и, несмотря на все свои человеческие слабости, старается поступать и чувствовать как Добрый Пастырь.
«Молю ту, которой вверено будет попечение о сестрах, — пишет святая Клара Ассизская в своем завещании, — чтобы она всеми силами старалась управлять другими не столько по обязанности, сколько посредством добродетелей и святых обычаев, чтобы они, вдохновленные ее примером, подчинялись ей более из любви, нежели по долгу».[62]
Братская жизнь как миссия
- Монашествующие, возглавляемые настоятелем, должны как можно чаще возвращаться к новой заповеди, к заповеди, которая все обновляет: «Любите друг друга как Я возлюбил вас» (Ин 15, 12).
Любить друг друга так, как возлюбил нас Господь, означает видеть дальше личных достоинств своих братьев и сестер; это означает слушать не свои желания, а Бога, Который говорит Свое слово через жизнь и нужды братьев и сестер. Необходимо помнить, что время, потраченное на то, чтобы братская жизнь стала лучше и подлиннее, никогда не потеряно напрасно, потому что, как подчеркивал недавно Папа Иоанн Павел II, «плодотворность всей монашеской жизни зависит от качества братской жизни монашествующих»[63].
Труд ради создания истинно братских общин – это не только подготовка к миссии, это уже ее часть, поскольку «братское общение как таковое уже есть апостольство»[64]. Исполнять миссию, будучи общинами, ежедневно старающимися создавать внутри себя братскую общность, неустанно ищущими воли Божией, значит свидетельствовать о том, что в последовании Христу возможно осуществление новых и человечных отношений.
Часть третья.
Миссия
«Как Отец Мой послал Меня, так и Я посылаю вас»
(Ин 20, 21)
Исполнять свою миссию всем существом, как Господь Иисус
- Самим родом Своей жизни Господь дает нам понять, что миссия и послушание связаны между собой неразрывно. В Евангелии Иисус всегда говорит о Себе как о Том, Кого Отец послал, творить Его волю (см. Ин 5, 36-38, 6, 38-40; 7, 16-18); Кто всегда совершает угодное Отцу. Можно сказать, что вся жизнь Иисуса – это исполнение миссии Отца.
И как Слово исполнило Свою миссию, воплотившись в человечестве, которое Он принял полностью, так и мы соучаствуем в миссии Христа и даем Ему возможность исполнить ее до конца: если принимаем Его и становимся знаками Его присутствия, а значит – продолжением Его жизни в истории – ради того, чтобы все люди могли повстречаться с Ним.
Поскольку Христос, словом и делом, был воплощенным согласием, «аминь», совершенным «да» Отцу (см. Откр 3, 14; см. 2Кор 1, 20); поскольку сказать «да» означает не что иное, как проявить послушание, то невозможно представить себе миссию вне связи с послушанием. Миссионерское служение означает посланничество, а оно подразумевает Посылающего и вместе с тем задачу миссии. Поэтому, самое слово «миссия» без связи с послушанием лишается смысла и рискует превратиться в частное дело. Всегда есть опасность свести миссию к профессиональной деятельности, которая осуществляется ради самореализации, то есть ради личных целей человека.
Миссия – это служение
- В своих Упражнениях святой Игнатий Лойола, утверждая, что Господь призывает всех, говорит: «Кто хочет идти со Мной, должен трудиться со Мной, ибо, следуя за Мной в тяготах, со Мной и прославится»[65]. Сегодня, как и вчера, миссия встречается на своем пути с величайшими трудностями, преодолеть которые можно только благодатью Господа и только смиренно и мужественно доверяя Ему и зная, что раз это Он посылает нас, значит, не оставит без помощи.
Проявляя послушание, мы можем быть уверены, что служим Господу, что мы – «слуги Господни» в трудах и скорбях. Такая уверенность становится источником самоотверженности, неколебимой верности, душевного мира, бескорыстия в служении и готовности отдавать свои лучшие силы. «Оказывающие послушание обладают гарантией подлинного участия в миссии, следуя за Господом, а не преследуя свои собственные цели и желания. Именно так мы можем познать, что ведомы Духом Господа, и что даже среди великих тягот нас поддерживает Его крепкая рука»[66].
Человек исполняет миссию не тогда, когда он ищет способов самоутверждения, но когда им движет желание исполнить преблагую и вожделенную волю Божию. Это желание – душа молитвы («Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя») и сила апостола. Миссия требует сосредоточения всех сил и способностей, которые могут служить спасению, если направлены в русло Божественной воли, уносящей все суетное и преходящее в океан вечного, где Бог – бесконечное блаженство – будет все во всем (см. 1Кор 15, 28).
Авторитет и миссия
- Все сказанное требует признать, что в служении миссии, в рамках следования собственной харизме, авторитет/настоятель играет важную роль. Эта роль непроста и не лишена трудностей и даже двусмысленностей. В прошлом главная опасность заключалась в том, что настоятели были ориентированы, в основном, на управление делами и не уделяли достаточного внимания людям; теперь же, напротив, существует преувеличенное опасение ранить, обидеть отдельного человека или чрезмерное разделение обязанностей и ответственности, которое ослабляет стремление к общей цели и влияние авторитета.
Поэтому человек, облеченный авторитетом, должен не только воодушевлять и поддерживать общину; его функция также в том, чтобы координировать обязанности, связанные с миссией, при этом всегда уважая различие ролей и следуя внутренним нормам Института. И хотя тот, кому принадлежит авторитет в общине, не может делать все, в конечном счете именно ему принадлежит последняя ответственность за всех.[67]
В наши дни существует множество проблем, с которыми настоятелям приходится сталкиваться при попытке координировать силы и дела, связанные с исполнением миссии. Мы хотим перечислить некоторые задачи, которые кажутся нам важными в этом служении настоятеля:
А) Поощрение к принятию обязанностей и уважение к уже принятым
У некоторых ответственность может вызывать чувство страха. Поэтому важно, чтобы тот, кто облечен авторитетом, умел поддерживать окружающих его людей и сотрудников и готовить их к встрече с трудностями, учить преодолевать страх и стремление уклониться от ответственности.
Ему следует не только вводить других в курс дела, но и разделять с ними обязанности, стараясь соблюдать законную автономию каждого человека. А это, в свою очередь, требует от настоятеля терпеливого труда координации этих обязанностей, а от остальных монашествующих – искренней готовности к сотрудничеству.
Настоятель должен оказываться рядом, когда это необходимо, чтобы пробудить у членов общины чувство взаимной связи, равно далекое как от инфантильной зависимости, так и от самодостаточности. Эта взаимная связь – плод той самой внутренней свободы, которая позволяет всем трудиться вместе, поддерживать и принимать поддержку друг от друга, исполнять активную роль и совершать свое дело, оставаясь на втором плане.
Тот, кто исполняет служение авторитета, должен остерегаться личной самодостаточности, иллюзорного убеждения, что все зависит от него/нее и что участие в делах всей общины не так уж важно и необходимо, — ведь всегда лучше сделать шаг вместе, чем вдвоем или, тем более, в одиночку.
B) Восприятие различий в духе общности и общения
Быстрые культурные изменения, происходящие в нашу эпоху, влекут за собой не только структурные преобразования, влияющие на деятельность и миссию монашествующих; они могут провоцировать напряженность внутри общин, где разные типы культурного или духовного развития порождают разные способы понимания знаков времени, а значит, воплощаются в различные проекты, которые не всегда легко совместить между собой. Такого рода ситуации сегодня встречаются чаще, чем прежде, поскольку все больше становится общин, состоящих из людей разных этносов и культур; кроме того, обостряются различия между поколениями. Настоятель призван в духе общения служить и такого рода общинам, составленным из несхожих между собой компонентов, и помогать им в нашем страдающем от разделений мире свидетельствовать о возможности жить вместе и любить друг друга, несмотря на все различия. Для этого он должен ясно осознавать некоторые теоретические и вместе с тем практические принципы:
— помнить, что, согласно духу Евангелия, многообразие идей никогда не должно превращаться в конфликт между людьми;
— настаивать на том, что многообразие перспектив способствует более глубокому пониманию своих задач;
— способствовать общению между членами общины, чтобы свободный обмен идеями помогал яснее увидеть каждому свою позицию и чтобы каждый мог внести в общее дело свой положительный вклад;
— помогать преодолеть эгоцентризм и этноцентризм, побуждающие видеть причины всякого зла в других, чтобы придти к взаимопониманию;
— ясно понимать, что идеал – не община, в которой не бывает конфликтов, но община, которая способна смотреть в лицо своим трудностям и решать их, стараясь отыскать путь решения, не исключающий ни одну из ценностей, которые следует принимать во внимание.
С) Умение найти равновесие между разными сторонами монашеской жизни
Между этими сторонами действительно могут возникать трения, и настоятель должен следить за тем, чтобы сохранялось единство жизни и равновесие между временем молитвы и временем работы; между индивидуальностью и общиной, между трудом и отдыхом; между заботами об общине и вниманием к миру и Церкви, между личной формацией и формацией общины.[68]
Самый сложный и деликатный вид равновесия – это то, которое должно существовать между общиной и миссией, между жизнью adintra и жизнью ad extra.[69] Поскольку насущная потребность в выполнении дел нередко приводит к тому, что все связанное с общиной отодвигается на второй план, и нам сегодня все чаще приходится исполнять задачи индивидуально, настало время вспомнить о необходимости соблюдения некоторых обязательных норм, которые способны гарантировать дух братства в апостольской общине и вместе с тем дух апостольства в братских отношениях внутри нее.
Важно, чтобы настоятель был поручителем этих норм и напоминал каждому, что когда член общины исполняет миссию или апостольское служение, то даже если он делает это в одиночку, он всегда действует от имени Института или общины; более того, он может действовать благодаря Институту и общине. На самом деле, нередко бывает, что член общины может выполнить то или иное дело только потому, что община посвящала ему свое время, дала совет или воспитала в определенном духе; часто другим приходится остаться в общине вместо него, они подменяют его в домашних делах, молятся о нем и поддерживают его своей братской верностью.
Поэтому исполняющий апостольское служение должен быть не только глубоко благодарен общине, но и всегда пребывать в тесной связи с нею во всем, что делает; не присваивать плоды своего труда, но всегда стараться во что бы то ни стало идти вместе, ожидая, если нужно, тех, кто идет медленнее, уметь оценить вклад каждого, как можно больше разделять между собой тяготы и радости, догадки и сомнения, чтобы все ощущали апостольское служение братьев как свое собственное, не завидуя и не ревнуя. Пусть каждый знает, что, как бы много он ни дал своей общине, он получает от нее безмерно больше.
D) Милосердное сердце
Вот что говорил святой Франциск Ассизский в одном трогательном письме к одному настоятелю о возможных немощах своих монахов: «И в этом я хочу знать, что ты любишь Господа и меня любишь, Его и твоего раба, если будешь поступать так: да не будет в мире брата, который, как бы много ни согрешил, ушел от тебя, уповая найти и не найдя в очах твоих милосердия. Если же не ищет милосердия, ты сам спроси его, не желает ли он его. И пусть даже тысячу раз вновь согрешит пред тобою, люби его больше меня, чтобы привлечь к Господу, и всегда таковым сострадай».[70]
Настоятелю должна быть свойственна педагогика прощения и милосердия, он должен быть орудием Божией любви, которая принимает, наставляет и всегда дает новый шанс брату или сестре, впадающим в грех. Ему следует, в первую очередь, помнить, что без надежды на прощение человек, тяжко согрешивший, может вернуться на пагубный путь, и падения его будут нарастать как снежный ком. Когда мы смотрим на вещи милосердным оком, мы видим, что Бог способен творить добро даже из греха.[71] Пусть же настоятель стремится к тому, чтобы всей общине был присущ дух милосердия.
Е) Чувство справедливости
Призыв святого Франциска прощать согрешающего брата может быть драгоценным и общим для всех правилом. Но надо признать, что среди членов некоторых монашеских общин встречаются иногда поступки и поведение, тяжко оскорбляющие ближнего и накладывающие на того, кто их совершает, ответственность, с одной стороны, перед людьми, далекими от общины, а с другой – перед самой институцией, к которой человек принадлежит. И хотя необходимо понимание индивидуальной вины отдельного человека, необходимо иметь и подлинное чувство ответственности и любви к тем, кому нанесен ущерб дурным поведением или поступком кого-либо из монашествующих.
Впадающий в заблуждение пусть знает, что должен лично отвечать за последствия своих поступков. Понимание со стороны братьев никак не исключает справедливости, особенно если речь идет о людях беззащитных и становящихся жертвами злоупотреблений. Признать свой проступок и принять на себя ответственность за его последствия – это уже акт милосердия. Когда Израиль удалялся от Бога, принятие ответственности за происходящее зло всегда было отправным пунктом на пути обращения и способом глубже осмыслить свои отношения с Богом.
F) Содействие сотрудничеству с мирянами
Все растущее сотрудничество с мирянами в делах и видах деятельности, руководимых монашествующими, ставит как перед общиной, так и перед настоятелями новые вопросы, требующие новых ответов. «Участие мирян часто приносит неожиданное и плодотворное углубление некоторых аспектов харизмы», поскольку миряне призваны внести «монашеским семьям неоценимый вклад собственным пребыванием в миру и своим особым служением».[72]
Необходимо помнить, что для достижения целей взаимного сотрудничества между монашествующими и мирянами «необходимо, чтобы были монашеские общины, ясно осознавшие, усвоившие и воплощающие в жизни сущность своей харизмы, — то есть общины, способные передавать ее другим и разделять с ними; общины с развитой и глубокой духовной жизнью и миссионерским вдохновением, способные заражать этим духом и пробуждать желание благовествовать; общины, которые могут вызывать у мирян интерес и энтузиазм по отношению к харизме института, и, с учетом их положения в миру и присущего им образа жизни, приглашать их исследовать новые формы воплощения единой харизмы и миссии. Так монашеская община может стать центром распространения духовной энергии, воодушевления, источником братства, творящего братство, церковного общения общности и сотрудничества, в котором все по-своему вносят свою лепту в создание Тела Христова, то есть Церкви»[73].
Кроме того, необходимо, чтобы были точно определены и распределены обязанности монашествующих и мирян, а также посреднических организаций ( административных советов и пр.). Во всем этом роль настоятеля, возглавляющего монашескую общину, незаменима.
Когда послушание особенно трудно
- Иногда, в конкретных ситуациях миссионерской работы послушание может оказаться особенно трудным, когда перспективы и способы осуществления апостольской деятельности или служения видятся совершенно по-разному. В таких случаях, когда послушание очень трудно, а иногда даже кажется «абсурдным» требованием, возникает искушение перестать доверять или даже все бросить: стоит ли продолжать? Не лучше ли попробовать осуществить свои идеи в другом месте и другой среде? Для чего эти бесплодные противоречия?
Уже святой Бенедикт ставил вопрос о послушании «весьма тяжком и даже невыносимом для исполнения»; а святой Франциск рассматривал случаи, когда подчиненный видит нечто лучшее и полезнейшее его душе, нежели то, что велит ему настоятель». Отец монашества отвечает на этот вопрос, предлагая свободный и открытый диалог между монахом и аббатом, исполненный смирения и доверия; даже если в конце концов монаху придется «послушаться из любви, уповая на помощь Божию»[74]. Святой из Ассизи, со своей стороны, предлагает «любовное послушание», то есть добровольную жертву своего мнения, исполнение данного повеления, потому что таким образом монах «угоден Богу и ближнему».[75] Но «совершенное послушание» он видит в том случае, когда монах, не будучи в состоянии послушаться, так как от него требуют того, «что противно его душе», все же не порывает единства с настоятелем и собратьями, готовый даже терпеть из-за этого гонения. Потому что, замечает святой Франциск, «тот, кто предпочитает лучше терпеть гонения, чем разделиться со своими собратьями, поистине пребывает в совершенном послушании, ибо предает душу свою за братьев своих»[76]. Тем самым он напоминает, что любовь и общность – высшие ценности, которым подчиняются все другие – в том числе авторитет и послушание.
Нужно признать, что, с одной стороны, вполне понятна определенная привязанность к собственным идеям и убеждениям – плоду размышлений или опыта, вызревавшему в течение долгого времени; естественно и само по себе хорошо стремление защитить их и воплотить ради осуществления замысла Божия, в открытом и конструктивном диалоге. Но с другой стороны, не будем забывать, что образец для нас – Иисус из Назарета, который во время Страстей молил Отца исполнить Его волю, не отступив даже перед крестной смертью (см. Евр 5, 7-9).
Когда от монашествующего требуется отказаться от собственных идей и проектов, он может чувствовать глубокое разочарование и неприятие авторитета, или иметь в своей душе «сильный вопль и слезы» (Евр 5, 7) и молить о том, чтобы горькая чаша его миновала. Но именно это и есть момент, когда нужно с доверием предаться Отцу, чтобы Тот исполнил Свою волю. Тем самым монашествующий активно, всем своим существом соучаствует в миссии Христа «ради жизни мира» (Ин 6, 51).
Принимая то, что так трудно принять, человек имеет возможность глубже понять смысл послушания как высшего акта свободы, состоящей в том, чтобы полностью и доверительно предаться Христу – Сыну, добровольно и до конца послушному воле Отца. Смысл миссии можно понять как принесение в жертву послушания себя самого, в жертву, угодную Всевышнему и благословенную Им: «Благословляя благословлю тебя … И благословятся в тебе все народы земные за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт 22, 17-18). Монашествующий знает, что в этом благословении он обретает все то, от чего отказался, принеся жертву послушания; в этом благословении заключена и его возможность полностью состояться как человеку (см. Ин 12, 25).
Послушание и голос совести
- Здесь может возникнуть вопрос: разве не бывает ситуаций, когда личная совесть не позволяет исполнить указания настоятеля? Или, иначе: может ли случиться так, что монашествующему придется сказать по поводу некоторых норм или настоятелей: «Должно повиноваться больше Богу, чем человекам» (Деян 5, 29)? Это как раз случай права на возражение по совести, о котором говорил Павел VI[77] и который следует понимать в его подлинном смысле.
Поскольку именно в совести мы слышим звучание Божьего голоса, говорящего нам, как поступать, нужно учиться слушать ее чрезвычайно внимательно, чтобы отличать от других голосов. Нельзя путать голос совести с голосом своего эго, слепого к неоспоримым критериям, которыми формируется суждение совести. «Сердце», обращенное к Господу, и любовь к добру – таков источник «истинных суждений совести»[78], а «свобода совести никогда не является свободой «по отношению» к истине; это всегда и только – свобода «в истине»»[79].
Следовательно, прежде, чем решить, что его совесть выражает волю Божию больше, чем веление вышестоящего, монашествующий должен не спеша исследовать, что в ней происходит. При этом ему нужно помнить, что закон посредничества работает всегда, то есть что нельзя принимать серьезные решения, не продумав и не испытав их. Несомненно, важнее всего познать и исполнить Божественную волю; но точно так же несомненно, что, принося обет послушания, монашествующий выбрал познание этой воли определенным путем. Утверждать, что значение имеет воля Божия, а не то, каким путем она передается, и отрицать эти пути или принимать их лишь когда это нравится, значит обет лишить смысла, а свою жизнь – одной из главных ее отличительных черт.
Следовательно, «за исключением случаев, когда повеление явно вступает в конфликт с Божественными установлениями или Уставом Института и влечет за собой несомненное и неизбежное зло, — когда обязанности повиноваться больше нет — решения вышестоящего относятся к той сфере, где оценивать, что лучше, можно с разных точек зрения. Делать вывод о том, что, поскольку данное распоряжение объективно кажется менее правильным, оно незаконно или противно велениям совести, значило бы проявить непонимание того, как неясно и двусмысленно почти все человеческое. Кроме того, отказ от послушания наносит вред – и иногда серьезный – благу общины. Монашествующий не должен с легкостью заключать, что между суждением его совести и мнением настоятеля есть противоречие. Когда такая исключительная ситуация складывается, она причиняет настоящие внутренние страдания, по примеру Христа, Который «страданием навык послушанию» (Евр 5, 8)».[80]
Когда трудно проявлять власть
- Настоятель тоже может чувствовать усталость и разочарование из-за сопротивления кого-либо в своей общине или общины в целом; а перед лицом некоторых проблем, кажущихся неразрешимыми, у него может появиться искушение оставить все и чувство, что всякие попытки улучшить ситуацию бессмысленны. Тогда он рискует стать рутинером, согласиться на посредственность, начинает бояться всякого активного вмешательства, делается неспособным указывать подлинные цели посвященной Богу жизни, рискует угасить искры любви, горевшие в начале пути, и желание свидетельствовать об этой любви.
Когда осуществление власти становится трудным, нужно помнить, что Господь считает это служение актом любви к Нему («Симон Ионин, любишь ли ты Меня?»: Ин 21, 16); полезно обратиться также к словам Павла: «Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны; в нуждах святых принимайте участие» (Рим 12, 12-13).
Безмолвное душевное страдание в сочетании с верностью своим обязанностям; страдание, часто сопровождающееся одиночеством и непониманием со стороны братьев/сестер, становится путем освящения и вместе с тем путем спасения для тех, кто это страдание причиняет.
Послушание до конца
- Если вся жизнь верующего есть поиск Бога, то каждый день ее становится постоянным обучением искусству слушать голос Божий, чтобы следовать Его воле. Это школа истины, которая требовательна к человеку, это борьба между эго, стремящимся быть господином самому себе и своей жизни, и Богом – Господином всей жизни и всей истории; это школа, где человек учится доверять как Богу и Его отеческой мудрости, так и людям – Его детям и своим братьям. Таким путем возрастает убежденность в том, что Отец не оставляет человека никогда, в том числе тогда, когда приходится вверять попечение о своей жизни братьям, в которых нам следует видеть знак Божественного присутствия и проявления Его воли.
Актом послушания, пусть даже бессознательным, мы родились в жизнь, приняв благую Волю, вызвавшую нас из небытия. Мы завершаем свой путь тоже актом послушания, желая, чтобы он был как можно более осознанным и добровольным. Но, прежде всего, он выражает доверие всеблагому Отцу, окончательно призывающему нас к Себе, в царство Его незакатного света, где закончатся наши искания, и мы своими глазами узрим Его и пребудем в вечном Воскресении. Тогда мы будем полностью послушны и полностью осуществимся, так как навсегда ответим «да» Любви, создавшей нас для блаженства с Нею и в Ней.
Молитва несущего служение авторитета
- Господи Иисусе, Пастырь добрый и милостивый, к Тебе вопию, несчастный и немощный, неразумный и негодный пастырь Твоих овец.
Вразуми, молю Тебя, Господи, раба Твоего Духом Твоим Святым, как послужить моим братьям и предать себя за них. Дай мне, Господи, по великой милости Твоей, терпеливо сносить их немощи, доброхотно разделять с ними их тяготы и скорби и помогать с мудростью и чуткостью сердца. Да сподоблюсь, просвещенный Духом Твоим, утешать безутешного, укреплять малодушного, восставлять упавшего, быть немощным с немощными, быть всем для всех, чтобы спасти некоторых. Вложи в уста мои слово истинное, справедливое и целительное, наставляющее их в вере, уповании и любви, в целомудрии и смирении, в терпении и послушании, в ревности духовной и щедрости сердца.
Предаю их в Твои святые руки, Твоему милостивому Промыслу, чтобы никто не похитил их из Твоей руки и из руки раба Твоего, которому Ты вверил их. Пусть продолжают свой святой путь с радостью и пусть, Твоей властью и помощью, достигнут жизни вечной, о сладчайший Господи наш, живущий и царствующий во веки веков. Аминь».[81]
Молитва Пресвятой Богородице
- Пресвятая и преблагая Дево, в минуту Ангельского благовестия Ты, Своей верой и послушанием, отдала нас Христу. В Кане Ты Своим бодрствующим сердцем показала, как поступать ответственно. Ты не ожидала в бездействии, пока вмешается Твой Сын, но упредила Его, дав Ему знать о нуждах и смиренной Твоей властью дерзнула повелевать слугам.
У подножия креста послушание сделало Тебя, Матерь Божия, Матерью Церкви и верующих в Горнице, где все ученики видели в Тебе кроткий авторитет любви и служения.
Помоги нам понять, что всякий истинный авторитет в Церкви и в монашеской жизни основан на послушании воле Божией и только это дает каждому из нас действительно стать авторитетом для других свидетельством жизни, прожитой в послушании Богу.
О многомилостивая и благая Матерь, Ты, исполнившая волю Отца и всегда готовая к послушанию» [82], научила нас внимать Слову, быть верными в следовании за Христом – Господом и Служителем – за Которым мы идем, просвещенные Святым Духом и Его силой, в радости и братском общении, с великодушием в миссии, с готовностью служить бедным, ожидая дня, когда послушание веры станет торжеством бесконечной Любви».
5 мая 2008 Святой Отец подписал настоящую Инструкцию и дал разрешение на ее публикацию.
Ватикан, 11 мая 2008, Торжество Пятидесятницы.
Кард. Франк Роде, C.M., Префект
Джанфранко А. Гарден, ofm conv., Секретарь
[1] См. Иоанн Павел II, Апостольское обращение «Vita consecrata» (25 марта 1996), п.1.
[2] Данте Алигьери, Божественная комедия. Рай III, 85
[3] См. Конгрегация по делам Институтов посвященной Богу жизни и Обществ Апостольской жизни, Инструкция «Братская жизнь в общине» (2 февраля 1994), п.5; Конгрегация по делам Монашествующих и Секулярных Институтов, Инструкция «Основные элементы учения Церкви о монашеской жизни» (31 мая 1983), п. 21.
[4] См. Кодекс Канонического Права, кан. 631, пар. 1; Vita consecrata, 42.
[5] См. Иоанн Павел II, Апостольское Послание Novo millenio ineunte (6 января 2001), 43-45; Vita consecrata, 46; 50.
[6] Конгрегация по делам Институтов Посвященной Богу Жизни и Обществ Апостольской Жизни, Инструкция Potissimum institutioni (2 февраля 1990), особенно пп. 15, 24-25, 30-32.
[7] Пп. 47-52.
[8] Пп. 42-43; 91-92.
[9] Конгрегация по делам Институтов Посвященной Богу Жизни и Обществ Апостольской Жизни, Инструкция «Вновь начать путь от Христа» (19 мая 2002), особенно пп. 7 и 14.
[10] Святой Бернард, Беседы на разные темы.
[11] Святой Бернард, Заблуждения Петра Абеляра.
[12] Бенедикт XVI, Энциклика Spe salvi (30 ноября 2007), 43.
[13] «Ближе мне, чем я сам»: св. Августин, Исповедь III, 6, 11.
[14] Бенедикт XVI, Послание Префекту Конгрегации по делам Институтов посвященной Богу жизни и Обществ Апостольской жизни по случаю Пленарного Собрания (27 сентября 2005), в: Osservatore romano, 14 octubre 2005, 4.
[15] Святой Бенедикт, Пролог к Уставу.
[16] Кодекс канонического Права, кан. 618.
[17] См. II Ватиканский Собор, Perfeactae caritatis, 14; Кодекс Канонического Права, кан. 601.
[18] Павел VI, Апостольское обращение Evangelica testificatio (29 июня 1971), 29.
[19] См. там же, 25.
[20] Святой Игнатий Лойола, Конституции Общества Иисуса, 84.
[21] См. Бенедикт XVI, постсинодальное апостольское обращение Sacramentum caritatis (22 февраля 2007), 12.
[22] См. Конгрегация по делам Монашествующих и Секулярных Институтов и Конргегация по делам Епископов, Замечания о взаимоотношениях между епископами и монашествующими в Церкви Mutuae relationes (14 мая 1978), 13.
[23] Perfectae caritatis, 14.
[24] Бенедикт XVI, Проповедь на Мессе в начале понтификата (24 апреля 2005), в: Osservatore romano, 29/04/2005, 6.
[25] Святой Игнатий Антиохийский, Послание Поликарпу 4, 1.
[26] См. святой Августин, Беседы на псалмы 70, 1.2.
[27] См. Братская жизнь в общине, 50.
[28] Бенедикт XVI, Речь, обращенная к главным настоятелям (22 мая 2006), в: Osservatore romano, 26/05/2006, 3.
[29]См. II Ватиканский Собор, Конституция Lumen Gentium, 11; Вновь начать путь от Христа, 26.
[30] См. Бенедикт XVI, Sacramentum caritatis, 8; 37, 81.
[31] См. Vita consecrata, 42.
[32] См. Mutuae relationes, 34-35.
[33] Бенедикт XVI, Проповедь на Мессе Елеев (20 марта 2008), в: Osservatore romano, 28/03/2008, 6.
[34] Вновь начать путь от Христа, 32.
[35] См. Кодекс канонического права, кан. 590, 2.
[36] См. Vita consecrata, 46.
[37] Vita consecrata, 70.
[38] См. Братская жизнь в общине, 32.
[39] См. Кодекс канонического права, кан. 617-619.
[40] Там же, к. 618.
[41] Там же, к. 618.
[42] Там же, к. 601.
[43] Там же, к. 619.
[44] Монашеская община должна свидетельствовать о первенстве любви к Богу, которая и является целью монашеской жизни, а стало быть, первой обязанностью и первым апостольским служением каждого из членов общины. См. Кодекс канонического права, кк. 573; 607; 663 пар.1; 673.
[45] Кодекс канонического права, к. 619.
[46] См. Кодекс канонического права, кк. 619, 602, 618.
[47] См. Perfectae caritatis, 14.
[48] Vita consecrata, 92.
[49] Sacramentum caritatis, 15.
[50] См. там же, 42.
[51] Братская жизнь в общине, 51.
[52] См. Perfectae caritatis, 14.
[53] Святой Бенедикт, Устав 3 1.3, 80.
[54] См. Vita consecrata, 43; Братская жизнь в общине, 50; Вновь начать путь от Христа, 14.
[55] Братская жизнь в общине, 32.
[56] Vita consecrata, 92.
[57] См. там же, 43.
[58] Святой Бенедикт, Правило 71, 1-2; 185.
[59] Там же, 72, 4-7; 186-187.
[60] Святой Василий Великий, Малое Правило, вопр. 115.
[61] Святой Бернард, О размышлении II, XI, 20.
[62] Святая Клара Ассизская, Завещание, 61-62.
[63] Иоанн Павел II, Речь на Пленарном Собрании Конгрегации по делам Посвященной Богу жизни и Обществ Апостольской Жизни (20 ноября 1992), в: AAS 85 (1993) 905; см. Братская жизнь в общине, 54, 71.
[64] Там же, 54.
[65] Святой Игнатий Лойола, Духовные Упражнения, 95, 4-5, 179.
[66] Vita consecrata, 92.
[67] Там же, 43.
[68] См. Братская жизнь в общине, 50.
[69] Там же, 59.
[70] Святой Франциск Ассизский, Письмо к священнослужителю, 7-10, 72.
[71] См. Иоанн Павел II, Энциклика Dives in misericordia (30 ноября 1980), 6.
[72] Vita consecrata, 55; см. Вновь начать путь от Христа, 31.
[73] Братская жизнь в общине, 70.
[74] Святой Бенедикт, Правило 68, 1-5; 182-183.
[75] Святой Франциск Ассизский, Наставления III, 5-6, 78.
[76] Святой Франциск Ассизский, Наставления III, 9, 78.
[77] См. Павел VI, Evangelica testificatio, 28-29.
[78] Иоанн Павел II, Энциклика Veritatis splendor (6 августа 1993), 64.
[79] Там же, 64.
[80] Evangelica testificatio, 28.
[81] Aelred de Rievaulx, Oratio pastoralis, 1; 7; 10: CC CM I, 757-763.
[82] Vita consecrata, 112.